— Она от меня когда-нибудь отлипнет? — риторический вопрос адресованный серому небу.
— Не надейся, — ответил светлый.
— Утешил, — вздохнул я, гладя гриф моей гитары и незаметно активизируя её.
Когда она не была подключена к колонкам, то работала, конечно, несколько тише и немного в другом диапазоне, но всё равно лучше любой другой. Я поглядел на брата.
— Не-а, — помотал головой Ван. — Нет, сказал! Не смотри на меня так, всё равно нет!
— Ва-ан.
— Нет!
— Ну, Ва-а-ан.
Он демонстративно отвернулся. Ладно, братец. Я устроился поудобнее и перебрал струны. Заиграв знакомую мелодию, с ехидной ухмылкой следил за невольно вздрагивающей спиной эльфа. Он не устоит против этой песни, ведь особенность в том, что она поётся в нашем исполнении только дуэтом. Или Ван один… Не устоишь, светлый! А дальше тебя проще простого развести будет на любую песню…
— Знаешь, мой друг, я не пойду на войну.
Нет, я не устал и трусом меня не назвать.
Мне вновь захотелось вернуться в забытую ныне страну,
Откуда сто лет назад я ушел воевать!
Ван резко развернулся ко мне лицом, вскочил, балансируя на тонком бортике, достал свою почти такую же гитару, ударил по струнам. Я тоже вскочил, становясь рядом и мы запели, то чередуя, то соединяя голоса:
— Я был наемником Света, я был заложником Тьмы!
Я умер за час до победы, но выжил во время чумы!
— Я был безоружным бродягой, я был убийцей в строю!
Я дрался под белым флагом за счастье в чужом краю…
Знаешь, мой друг, и ты не ходи на войну.
Лучше пойдем счастья по свету искать!
— Пить из ручьев и петь, слушать лесов тишину,
Замки мечты возводить из речного песка…
Я буду странником Света, ты будешь странником Тьмы…
Мы будем брести сквозь лето до звонких ворот зимы!
— Мне быть бы героем саги, а ты можешь стать мудрецом!
Ты будешь бродячим магом, я — бродячим певцом…
[4]На эту песню, уже почти ставшую личным гимном, голоса и умения я никогда не жалел, так же как и Ван. Пару раз мы потом вообще говорить не могли, сорвали голоса. Играй, мой брат!
Последние аккорды, гитарный звон не смолкает, хотя струны недвижимы. Я взглянул на Майю и спросил:
— Ещё?
Ох, голос-то всё ещё изменённый, просто говорит не то что больно, не неприятно.
— Ещё! — вскинула тонкие руки рыжая феечка и я перебрал струны в новом аккорде.
Я видел как радуется Майя и как отдался музыке Ван. Отказать в песне мой брат может кому угодно, хоть Тёмному Императору, хоть своего Светлого Князя послать лесом. Раньше он вообще играл только для себя в гордом одиночестве, точно зная, что его никто не слышит. Просто от дуэта со мной он удержаться не способен так же, как я не могу ему мстить.