— Тебе посвящают песни? — спросила Майя. — Это ведь о тебе, да?
— О нас с братом, — поправил я.
— И не только песни! Ещё баллады, серенады и идиотские признания в любви! — голос светлого так и сочился ядом.
— Ван, какая муха тебя укусила?
— Fireih!
Опять «рыжая», причём с таким интере-есным эмоциональным акцентом…
— Tho litidai yol, elf! — веско предостерёг я, стукнув кулаком по столу.
— Я тебя предупредил, — пожал плечами брат.
— По-моему, это я тебя только что предупредил!
В это время Арина и Денис, то чередуя, то сливая голоса воедино, начали петь:
— Его ночь — белый день,
Бархат звёзд его небо!
На ступени неслышно падает тень,
Жизнь его — бесконечная лестница в небо!
Не жди домой его вечером —
Всё равно не вернётся он.
Он в плену высоты навечно!
Не в тебя, не в тебя, в мрак небес он влюблён!
«Убить нельзя помиловать» — где ставим запятую? Когда два голоса слились в припеве, я решил, что так и быть на первый раз можно помиловать.
Отпусти его душу, земля!
Прими его крылья, высь!
Он рождён летать, земля —
Не держись за него, не держись!
Синие глаза рыжей феи странно сверкали, когда она смотрела на меня, слушая песню.
Не удержишь руками ветер
И не будет он вечно твоим!
Не держи его — будешь в ответе
За ту смерть, что придёт слишком рано за ним!
Не любить его невозможно,
Как нельзя разлюбить рассвет.
Но забудь обо всём, разве можно
Удержать хоть на миг, удержать в руках свет?!
Отпусти его душу, земля!
Прими его крылья, высь!
Он рождён для неба, земля —
Не держись за него, не держись!..
Мы с Ваном не глядя чокнулись высокими стаканами и залпом осушили их. Официантки, следившие за нашим столиком, срочно забрали опустевшие ёмкости.
— Следующие пусть будут покрепче, — пожелал светлый.
Через минуту принесли новые напитки, в которых уже ощущался алкоголь. Люди говорят, что тёмного, как и светлого, нереально перепить. Не знаю, не пробовал! Самого себя — шизофренией отдаёт, а Вана — мазохизмом.
Он уйдёт, ты не плачь,
Он уйдёт, ведь он должен уйти!
Ангелу крыл не пытайся связать,
Крикни вослед — ты свободен, сын неба, свободен, лети!!!
[5]Последние строки посвящённой нам песни ещё звенели под потолком, зал взорвался воплями и аплодисментами. Особенно старались Маньяки, явно задавшись целью оглушить сидящего меж ними Моргана.
— Вольный любимец небес? — сказал Майя, глядя мне прямо в душу. — «Не удержишь руками ветер»? «Он уйдёт, ведь он должен уйти»? Значит, таков ты, Ирдес, сын неба?
— Всё привыкли меня таким видеть, — ответил я. — Видимо, такой и есть…
— Ты не обманываешь себя, — удовлетворённо кивнула она.
— Хочешь танцевать? — предложил я, пытаясь перевести тему.