Любви нужно не бояться, а учиться. Это только не облагороженная духовностью физиология опускает человека до уровня скота, а подлинная любовь поднимает человека до уровня поэта, уча его целомудренному любованию красотой юной женщины, как это происходит в стихотворении Устинова "По околице летнего рая", представляющем собой гимн жизни, молодости и любви, пропетый без единой доли фальши:
"...Силы небесные! Ваши победы — / цветень надежды сквозь боли и беды. / Помню: она приносила обеды — / на лесосеку — творог и блины. / И, в поднебесье глазами витая, / в синем восторге смеялась: "Летаю! / Ласковым голубем в небе летаю. / Как наяву. А похоже на сны..." // ...Ну же! Вздымай из воды поколенной / в небо купальницу — око вселенной. / В ливень волос погружай постепенно, / чтобы смеялось, как солнышко в дождь. / Весело! горько! стоять, наблюдая, / как по околице летнего рая / ты — до последней секунды родная — / рядом со мною, но мимо идёшь".
Наибольшая ценность стихов Валентина Устинова заключается в том, что они в своём большинстве написаны не по заказу (хотя в понятии так называемого "социального заказа" нет абсолютно ничего плохого, так как он характеризует собой не что иное, как потребность общества в разговоре на какую-то определённую тему), а всегда рождены внутренней потребностью автора высказаться, открыть читателю то, что открылось только что ему самому — так, как это получилось в стихотворении "Холм Кремля":
"Под нами нынче осень и зима, / Москва — от зова душ, от слов любви густая. / Вот холм Кремля. И с этого холма / видна вся Русь — по-прежнему Святая".
Новой книгой стихов "Метельный храм" Валентин Устинов вновь подтвердил своё не растраченное со временем высокое звание подлинного большого поэта России.
Александр Росляков ПРИНЦИП МОИСЕЯ
Пили мы со старым другом пиво, а у нас пить пиво — это свой ритуал, как у японцев чайный. После третьей кружки надлежит с сердечной горечью, согретой полнотой назревшего взаимопонимания, сказать: "Да, твою мать!" Или: "Эх, твою мать! Вот если б да кабы произошли такие-то грибы, тогда б уж мы!.." Эта родная речь у нас известна всем, и даже без нее, как без хорошей воблы или вяленого леща, не смачно само пиво.
И друг изрек такую, тоже хорошо провяленную в попутном дымном шлейфе мысль. Что нашему поколению фатально не свезло: вызрели мы еще в старое время, а жить выпало в новое. И нам уже не выйти из моральной устарелости, заложенной в нас генетически и составляющей наш минус в дикой нынешней борьбе. Мы, чуждые ей сроду, обречены быть теми, ради избавления от коих Моисей когда-то 40 лет водил пустыней свой народ. И как бы ни бились — жизнь, претворившая жестокий моисеев принцип, больше всего от нас, как от засидевшихся гостей, ждет нашей смерти.