Поэтому и степь в топографический партитуре Бояринова значит едва ли не больше, чем лес. Хотя ордынцы в числе врагов и помянуты – рядом с тевтонцами, мусьяками и хазарами (и этих не забыл), однако со степняками – дело особое. Хоть и не стал наш герой скифом, и печенега по степи вдоволь погонял, а всё ж степняки – родня. Так что от Батыева Сарая до Семи Палат пролегает родное евразийское поле… точнее сказать, полигон. Чем и объясняется анкетная внятность ответа:
Он спросил: "Откуда родом?"
"Из Семи-пала-тинска!"
Ответ внятен. Вопрос непостижим: откуда вражда? Зачем?
…сошлись в ночи две равных страсти,
Как Пересвет и Челубей…
А дальше? Какая их сшибла нужда?
Я на скаку всё время
Чешу в раздумье темя:
Весь мир ополовинь –
На всё один аминь!
В финале любого раздумья (и каждого стиха) такой вот внезапный "аминь", поворот к новой загадке или безнадёжности ответа, и всегда к тому, что впереди морок, туман. Высыхает речка Непрядва, рушится Спас-на-Крови. Покатиться бы покудова "из родимого Паскудова".
Литературно говоря:
На шестом десятке лет
Грех надеяться на чудо.
Милый Афанасий Фет,
Забери меня отсюда!
Кто виноват?
В том-то и хитрость, что враги – эфемерные какие-то, дубиной их не огреешь. Что-то "сердитое и бесполое". "Цивилизованные гады". "Заправляют у кормил". Причём тобой же и прикормлены. Кастраты. Иуды. Мелкие бесы. И всё шутят, шутят.
И мы в ответ шутим: "Невозможно с нами, дураками, говорить о чём-нибудь всерьёз".
А может, не во врагах дело, а в нашем собственном состоянии? Не думаешь – в дураках ходишь. Задумаешься – дальше ехать некуда. Рок, что ли? Враги – они всегда рядом. А дело не в них, дело в нас. Вылезешь из бойлерной – вокруг ни плетня, ни дрына. Ни Союза нерушимого, ни Паскудова родимого.
Это горькое прозрение, открывающееся за богатырской удалью, сообщает стиху острую стереофонию. Срифмовать "мобильник" и "могильник" – значит уже подключить современность то ли к прошлому, то ли к будущему: там и тут могилы. Судьба!
Что делать? Литературно говоря:
Лучше прошлого не трогать
И не знать, что впереди.
Тонкий месяц – рысий коготь,
Старых ран не береди!
Почему "литературно"?
А вы посмотрите, как стихотворение названо. "Одна ночь Ивана Денисовича".
Ран хватает. Старых и новых. Соли – хоть отбавляй. Не полечиться ли по-старинному – мёдом?
Пробуем. Кругом стены (частная собственность!). Ни старой чайной, ни знакомого крылечка, ни травинки.