— Ничего подобного, ногами я не топал, — попытался перебить ее Джузеппе, но Арра только повысила голос:
— Ты не дал мне толком собраться, а теперь говоришь, что нам ехать два дня! Мы вполне могли спуститься в трактир, ты бы все подробно рассказал мне, потом я уладила бы свои дела, и при этом мы выехали бы всего на час позже! Это что, у тебя такие шутки дурацкие?! Ты, магистр полубородый, можешь мне объяснить?
— Но, Арра, это была вовсе не шутка. Ты сама прекрасно знаешь, что, когда собрался в дорогу, задерживаться не следует. А всякие разговоры и объяснения могут оказаться очень долгими. — Арра снова открыла рот, но Джузеппе не дал ей сказать: — Тем более что я действительно представления не имел, откуда идет сигнал! Согласись, что с тем же успехом амулет мог оказаться и за ближайшим бугром! Тогда наша спешка была бы вполне оправданной. И потом, я просто знал, что действовать надо именно так. Теперь, когда мы уже в пути и стало ясно, в какую сторону нам двигаться, мы даже можем остановиться на постоялом дворе переночевать, не слишком там задерживаясь, разумеется. Но когда я требовал от тебя поторопиться, я был прав. Я еще раз говорю тебе, что я это знаю и знаю абсолютно точно.
— Подумать только, самое простое объяснение, какое я слышала в жизни: «знаю, и точка!» — съязвила Арра. — А я даже за гостиницу не успела заплатить.
— Но ведь собраться ты тоже не успела, — успокоил ее Джузеппе. — Раз часть твоих вещей осталась в комнате, значит, она будет числиться за тобой, пока ты не вернешься. А тогда и заплатишь.
— Прекрасно! Пока я буду носиться по здешним степям в поисках враждебного амулета, которого я даже не чувствую, гостиничные тараканы будут устраивать танцы в моей комнате за мои деньги! Нет, Джузеппе Трио, — палец ее почти уткнулся в грудь магистра, — когда мы вернемся, заплатишь ты!
— Хорошо, — покорно согласился Джузеппе, — за танцы тараканов заплачу я.
— Нет, парень, я даже в руки это брать не хочу. — Дядюшка Корадо отрицательно покачал головой. — Не могли мои предки ничего такого закопать. Вон она и цвет меняет все время. Когда ты ее вытащил, была голубая, а теперь, глянь-ка, розовая.
— Вовсе не розовая, — не согласился Зарик. — Это просто ее закатом красит. Солнце-то, видите, как низко опустилось. А так она голубая.
Он честно старался выбросить из головы мысль, что, когда обнаружил шкатулку, она была темно-серая, а потом жемчужная. И про странное мерцание он тоже постарался забыть.
— Так я ее себе заберу, дядюшка Корадо? А вы уж в случае чего подтвердите, что это моя находка?