К предложенному ужину путешественники отнеслись серьезно. Не спешили, не хватали куски, а вдумчиво жевали, запивали чуть кисловатым пивом (на постоялом дворе Ганца оно было значительно лучше), неторопливо разговаривали. Поскольку Джузеппе еще не решил, стоит ли оповещать население о попытке вторжения чужой магии, о своих приключениях не рассказывали, беседу вели самую светскую. О погоде, о видах на урожай, о ценах. Папаша Доршан, подсев к столу, пожаловался на отсутствие проезжающих — действительно, других постояльцев не наблюдалось — и на следующий из этого застой в делах.
— А что же, местные к вам не ходят? — заинтересовался Джузеппе, оглядывая пустую и из-за этого кажущуюся еще более огромной комнату.
— Почему, ходят. Просто сейчас рано еще. Вот как стемнеет, полно народишку набьется. Но только со своих, с деревенских, какой навар? На этом не разбогатеешь…
Потом он изложил Ганцу скудные деревенские новости. Тот выслушал их с самым живейшим интересом, снабдив каждую подробным комментарием для Арры и Джузеппе. Они, в свою очередь, сочувственно кивали, слушая, какой скандал разыгрался из-за того, что кошка тетушки Матильды пробралась в дом барышни Лианетты и сумела там вскрыть клетку и сожрать любимую канарейку хозяйки. Участвовали по мере сил, в беседе приговаривая: «Ты смотри!» и «Это точно, в жизни всякое случается». Впрочем, по лицу Арры, несколько хуже, чем Джузеппе, умеющей владеть собой, можно было понять, что она думает: «Да наплевать мне и на кошку, и на канарейку, и на их хозяек! Почему я должна слушать эту дребедень?»
Наконец девушка решила, что достаточно долго проявляла вежливость. Тем более что за окнами быстро темнело, а это, по словам хозяина, означало, что скоро подтянутся другие посетители. Сидеть в набитом людьми помещении ей вовсе не хотелось, голод был утолен, а возможность растянуться на мягкой и чистой… ладно, положим, не особенно мягкой и, вполне возможно, не слишком чистой, но все равно не на земле же и не на охапке соломы, а на самой настоящей кровати, такая возможность казалась все более привлекательной.
Душераздирающе зевнув, Арра спросила хозяина, не будет ли он любезен попросить кого-нибудь показать предназначенную ей комнату. Разумеется, папаша Доршан немедленно вскочил сам, изъявляя полную готовность и желание проводить дорогую гостью, и Арра, небрежно бросив оставшимся за столом мужчинам «спокойной ночи», удалилась.
А Джузеппе с Ганцем медленно выцедили еще по кружечке пива, вежливо здороваясь с местными жителями, постепенно заполнявшими зал. Мало кто из входящих только здоровался, проходя мимо. Большинство останавливалось хлопнуть Ганца по плечу и перекинуться с ним парой слов. А кое-кто, присев для удобства разговора за их стол, там и остался. Проявляя уважение к коренному населению, Ганц заказал всем выпивку за свой счет, что было встречено негромким, но одобрительным гулом присутствующих. Через некоторое время освоившийся магистр повторил заказ, благодаря чему приобрел множество… не то чтобы друзей, а, скажем так, людей, очень благожелательно к нему расположенных.