Несколько секунд он лежал так, согнувшись и покачиваясь из стороны в сторону,
затем резко распрямился, попытался встать, но оступился и отлетел к двери,
ударившись об нее затылком. На ощупь он нашел ручку, открыл дверь и вывалился
из купе. Коридор был пуст, но Марио не видел этого. Он шел, зажмурив глаза,
зажимая уши руками и время от времени непроизвольно дергая головой из
стороны в сторону. Раскачивающийся вагон кидал его от одной стены к другой.
Добравшись до тамбура, Джулиани вытянул вперед руки, нащупал дверь вагона,
открыл ее, сделал шаг вперед… Его нога провалилась в пустоту. Упав на
гравий, Марио скрючило от ужаса, все еще имеющего над ним власть.
Кто-то подхватил его под руки и поволок в противоположную от уходившего
в тоннель поезда сторону. Власть страха постепенно слабела. Марио пытался
отталкиваться ногами, чтобы немного помочь тащившему его, но у него это
плохо получалось.
Когда Джулиани приоткрыл глаза и отнял от ушей руки, все еще не понимая
происходящего, он находился в тридцати метрах от входа в тоннель. Белый
туман выходил из него и, удаляясь с каждым метром, становился все более
редким и быстро сходил на нет.
Марио встряхнул головой. Рядом с ним стоял проводник в изрядно потрепанной,
липкой и грязной форме. Поезд уходил все дальше, постепенно исчезая в
странном тумане. Через несколько секунд он совсем скрылся из виду, и только
стук колес, все удаляясь, напоминал о его существовании. Вскоре стих и
он.
1997 год
Мало кто может себе представить, что такое степь в конце июля — под палящим
солнцем и при отсутствии ветра. Если, конечно, сам там не был. И уж еще
меньше найдется людей, знающих, каких усилий стоит копать в этой степи
яму шириной в два и длиной в три метра. Первые несколько минут, когда
работа только начинается, все кажется не таким уж страшным. Да. Земля
сухая, пылистая. Да. Корни многолетних степных трав сплелись и высохли
так, что похожи на электрические провода. «Ну и что же? — скажет кто-нибудь.
— Хорошо отточенная лопата и крепкие молодые руки могут многое сделать.
Многое перебороть». И солнце не так страшно, когда на голове широкополая
панама, а во фляге вода.
Именно этими размышлениями успокаивал себя Вовка, делая очередной капок.
Уже полчаса как лопата стала натыкаться на камни. Глубины Вовка достиг
небольшой, сантиметров в восемьдесят. А дальше… Поначалу, незаметно
для самого себя, он постепенно отходил в сторону в пределах очерченных
контуров намеченного шурфа и, дорывшись все до тех же камней, делал еще
один шаг в сторону.
— Эй! Сачок! Ты что делаешь?! — спросил отец. — Я тебе где сказал рыть?