- Госпожа президентша, - отвечал я, - готов дать вам какие угодно доказательства.
Расспросив затем меня, когда я последний раз подвергался флагелляции, скольким ударам розгами или другим орудием, кто была экзекуторша, одним словом, войдя в самые мельчайшие подробности и выразив удивление, что следы флагелляции, по моим словам, почти исчезли, хотя, как я уверял, подвергся жестокой флагелляции розгами всего каких-нибудь восемь дней тому назад, она заявила, что в виду подобного противоречия не может меня принять даже во временные члены без особого испытания...
- Я готов на какое угодно испытание, -заявил я.
- По нашему статуту, вы должны подвергнуться сорока ударам дамского хлыста. Если кандидат, не будучи привязанным, выдержит покорно их все до последнего удара, не стараясь уклониться, мы признаем его за настоящего адепта флагелляции и дозволяем ему посещение наших собраний.
- Я выдержу сорок ударов, не моргнув глазом, президентша, - отвечал я с горячностью.
- Превосходно, - сказала прелестная женщина, слегка улыбаясь, -я вам напишу записку к одной из дам-членов клуба, которая даст вам сорок ударов, и мое решение будет зависеть от того, что она мне напишет о вас.
Она взяла листик почтовой бумаги и, написав на нем несколько строк, вложила в конверт, заклеила его и передала мне, сказав следующее:
- Вот вам записка к ней, это совсем недалеко отсюда, в четвертой авеню, мм Б. П. Я нарочно выбрала для вас одну из наших самых опытных флагеллянтш... Если вы действительно такой ярый адепт флагелляции, как вы уверяете меня, то вы. вполне насладитесь, получив от нее сорок ударов дамским хлыстом. Она даст вам их опытной рукой. Итак, отправляйтесь к ней сейчас же, - я буду вас ждать с ее ответом здесь в два с половиною часа.
В восторге от такого счастливого случая, как подвергнуться сечению рукой светской женщины, я вскочил в первый попавшийся мне кэб и велел везти меня по данному мне адресу.
М-м Б. П. занимала прекрасный особняк, стоявший в громадном саду.
В прихожей я застал целую толпу рабочих, занятых обтяжкой стен материей в то время, как другие рабочие расставляли разную мебель и деревья в кадках.
Передав лакею письмо, я вскоре был введен в гостиную, где все было в страшном беспорядке: мебель составлена в кучу, покрыта чехлами, и несколько обойщиков работали над украшением стен гирляндами из цветов и электрическими лампочками.
Вдруг открылась одна дверь, и в комнату влетела, как вихрь, хозяйка дома, довольно интересная, стройная, высокая блондинка, одетая в кружевной капот. Она держала в руках записку президентши и попросила меня пройти в ее будуар.