По жалобе соседей дело дошло до суда, но судья оправдал Брингтон, так как нашел, что Брингтон "наказывала за проступки и не вышла из пределов родительской власти"... По возвращении из суда госпожа Брингтон, с помощью того же Белля, жестоко выпорола розгами всех трех детей. Эта порка дошла до полиции, и та тут же привлекла Брингтон к суду, но судья снова ее оправдал, найдя, что "за показание, данное детьми на суде при разборе первого дела, госпожа Брингтон могла наказывать их гораздо строже, чем они были наказаны".
В вопросах о сечении детей, конечно, лучше всего было бы допросить их самих, но по многим причинам это неудобно.
У Ницше Заратустра говорит, что женщину необходимо сечь.
До Ницше к такому же выводу пришел поэт Юлий де Бове.
В наше время немногие поэты дадут совет пороть женщин за капризы.
По судебным приговорам женщин наказывали в сравнительно очень недавнее время.
Начиная с самых отдаленных времен женщину секли по обнаженному телу за незначительные даже поступки. С особенной жестокостью в старину наказывали их розгами или плетьми, публично, по обнаженному телу, за адюльтер. Обычай довольно нескромный наказывать женщин по обнаженному телу возник в те отдаленные времена, когда нагота тела женщины никого не шокировала, даже почтенный ареопаг судей.
С наступлением христианской эры по-прежнему продолжали сечь обнаженных женщин, но подобное наказание, не безнравственное в древние времена, стало теперь безнравственным.
В Греции ценилась физическая красота, и этот удивительный народ понял, что нет ничего странного в том, чтобы девушке с красивым крупом поднести статую, триста талантов золотом и лавровый венок. Мы же платим какому-нибудь тенору за его красивый голос по несколько тысяч франков в вечер!
Один и тот же поступок может быть нравственным и безнравственным, смотря по производимому им действию.
Когда наказывали публично розгами виновную весталку, народ и патриции говорили: "У нее хороший круп!". Когда в подземелье инквизиционного суда монахи секли хорошенькую молодую женщину, то у них глаза горели сладострастием. Монахи видели то же самое зрелище, что и римляне, но последствия от него были совершенно различные... Березовые розги покрывали атласную кожу красными прозрачными рубцами, слышались вопли от боли, а в голове монахов был настоящий ад...
Все читатели знают из истории, какую геену огненную представляли средневековые тюрьмы?
Я не собираюсь распространяться здесь по поводу тех ужасных пыток, которые воображение истязателей придумывало для злосчастных жертв, попавших в их лапы.