— Какой марки твоя машина? — повторил он.
— Она семьдесят четвертого года выпуска, кстати, — сказал я. — На два года старше меня.
— Но какой она марки?
— Вы представляете, какой это возраст для подобного аппарата?
— Какой она марки?! — рявкнул он.
— «Порше», — сдался я.
— «Порше», — повторил он это слово так, словно оно отдавало на вкус гнилью. Как выплюнул. — А чья машина стоит справа от твоей?
— Главного бухгалтера, — сказал я.
— И какая машина у нашего главного бухгалтера?
— «Жигули», — сказал я. — «Семерка», по-моему.
— Итак, мы установили, что у нашего главного бухгалтера «семерка». А чья машина стоит слева от твоей?
— Ваша.
— И какая у меня машина?
— «Волга».
— Тридцать один — одиннадцать.
— Тридцать один — одиннадцать.
— А у тебя — «порше».
— Угу.
— А ты слышал, что Борис Немцов пытался пересадить всех чиновников на отечественные машины?
— У него не получилось.
— А у меня получилось, — сказал он. — Все сотрудники нашей фирмы поддерживают отечественного производителя. Кроме тебя.
— У меня аллергия на отечественного производителя всего, что пытается передвигаться со скоростью большей, нежели я хожу пешком.
— Прими тавегил.
— Не поможет. Моя аллергия более глубокого уровня. Она в мозгах.
— Глубоки твои мозги, — сказал он. — Советую тебе залезть на самую их глубину, в Марианскую, так сказать, впадину твоего разума, и отыскать там другой ответ.
— А можно, я сначала задам вопрос, плавающий у самой поверхности?
— Попробуй.
— За что вы так любите отечественного производителя?
— За то, что детища его дешевы и не вызывают к себе пристального интереса со стороны нежелательных элементов, в отличие, хочу заметить, от твоего «порше».
— Под «нежелательными элементами» вы имеете в виду сотрудников налоговой полиции?
— Чур тебя, — сказал он. — Я налоги плачу.
— Все платят, — сказал я.
— Просто наша организация не должна привлекать к себе излишнего внимания.
— Я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ваша «волга» стоит в два раза больше, чем даже новый «порше», не говоря уже о моей развалюхе.
Что правда, то правда. Мой начальник был поклонником детищ отечественного автопрома не от хорошей жизни, уж совершенно точно он был человеком, любящим комфорт. Посему родного, произведенного в Нижнем Новгороде, в машине осталось немного. Кузов, если быть более точным, да и то не весь. Под капотом машины прятался от любопытных взглядов двигатель «БМВ», и вся ходовая часть тоже была снята с баварского седана. Плюс кондиционер, бар, телевизор и прочие причиндалы, связанные с не нашей жизнью.
— Ну и что? — спросил он. — Главное, что она так не выглядит.