– Да, это из-за женщины я пустился в путь в ваш Богом забытый край.
Она склонила голову, как бы в растерянности.
– Простите мою смелость, но меня удивляет, что вы не женаты.
Что-то изменилось в его глазах, они потемнели.
– Я пытался, – сказал он беспечно. – Но все попытки кончались ничем.
По большей части из-за собственных ошибок, подумала она с сарказмом.
– Но, как и положено мужчине, я не теряю надежды, – добавил он.
– Кто она?
Его улыбка стала шире.
– Думаю, это не та информация, которую я хотел бы сообщить вашему господину. Но поймите, мне необходимо поехать к ней, вам нужно освободить меня.
Диана поднялась, оставив ему поднос.
– Милорд…
Помрачнев, он вскочил на ноги. Она слышала, как загремела, натянувшись, цепь, видела, как сжались в кулаки его руки, но лицо его выразило только озабоченность.
– Я не позволю ему обидеть вас, если вы освободите меня, – произнес Баннастер приглушенным настойчивым голосом. – Если вы захотите, я увезу вас далеко отсюда, обеспечу вам лучшую жизнь. Я смогу найти вам мужа.
Она подняла голову.
– А почему вы решили, что у меня его нет?
– Догадался, – сказал он мягко, с ребячливой бравадой.
Она не смогла не покраснеть, вспомнив, как уставилась на него, когда он мылся почти голый.
Отступив к двери, она заговорила почти умоляюще:
– Не просите у меня помощи, милорд. Я… привязана к этому месту. Это мой дом.
Она повернулась спиной к нему, не реагируя на его слова: «Но, хозяйка, пожалуйста, выслушайте меня».
Оставив принесенные припасы там, где он мог достать их, она вышла, закрыла дверь и повернула ключ в замке. Ключ плохо поворачивался, каждый раз после возни с замком у нее болели пальцы. Она дошла до лестницы, после чего неслышно повернула обратно, желая узнать, чем он занялся после ее ухода. Может быть, в отчаянии выкрикивает проклятия? Швыряет поднос в стену? Выходит из себя?
Ничего подобного. Она слышала только то, что он двигается. Что же он делает? У самых дверей она опустилась на корточки, радуясь, что на ней головной убор, скрывающий светлые волосы. Она осторожно приподнялась и заглянула через забранное решеткой окошко. К ее удивлению, он двигался по своей камере, совершая движения, как будто в руке у него был меч, нанося удары, парируя их, прыгая над невидимым клинком воображаемого противника. На его лице застыло выражение свирепой сосредоточенности, как если бы энергичными движениями он перебарывал свое состояние, крах своих планов.
Он не сдался, думала она, ощущая легкую слабость внутри, когда в ее воображении возникала пробегающая по его мышцам волна, уходящая в низ живота. Он тяжким трудом приобретал умения, необходимые лорду, чтобы вести за собой своих вассалов и обучать их военному делу. Он мог бы просто принять наследство как должное, тратить деньги и жить в свое удовольствие, но он хотел, чтобы его люди знали, что он достоин быть их вожаком.