Лес поредел, потом деревьев не стало вовсе: человек и пантера вышли на крутой альпийский луг. До перевала оставалось совсем немного. Взбираясь по склону, Грэм продолжал восстанавливать прервавшуюся нить воспоминаний. Итак, ему пришло в голову воспользоваться брошенным звездолетом. Огоньки не вмешивались, пока он быстро собирал рюкзак и покидал дом. Его выбор пал на эту лесную дорогу. Когда горы окажутся позади, их ждет еще долгий-долгий путь к звездолету. Вот и все, пожалуй. Несколько часов подъема — и до гребня уже рукой подать.
Время долгие века шлифовало белые камни, среди которых даже трава теперь встречалась все реже. Талая и дождевая вода придали им причудливую форму, проделали подобные червоточинам отверстия. Навстречу дул холодный, пронизывающий горный ветер. Последние несколько шагов, и Грэм во весь рост встал на гребне. По обе стороны от него сбегали склоны. Горы словно делили мир надвое, рассекали горизонт на два полукружья. Далеко слева через хребет переползали тучи и серым водопадом устремлялись вниз. Справа в небо вонзался высокий, увенчанный голубовато-белой шапкой снега пик. Названия у него не было. Грэм не любил давать имена. Они нужны для беседы, для общения с себе подобными, но бесполезны, когда один на один общаешься с принадлежащим тебе миром.
Он еще немного постоял, не в силах отвести взора от крутых склонов неприступной вершины, а потом глянул вниз, на гладкую, залитую солнцем равнину, похожую на ту, что видна была из окон его старого дома. Правда, здесь текла широкая река, напоминавшая дорогу, проложенную строителями, которым ненавистна прямая.
— Пошли, Дебора, — сказал Грэм и тяжело шагнул вниз.
Их снова встретил Лес — сначала сплошь из узловатых, искалеченных шквальными ветрами деревьев, потом из стариков-великанов в десять обхватов. Под каждым тянулась к скудному свету молодая хилая поросль. Ветер улегся, теперь кругом царили тишина, спокойствие и запах прелой листвы. Кое-где подпочвенная вода превратила землю в жидкую грязь. Тысячи ручейков стекали по лесистому склону, большинству из них так и суждено было снова уйти в землю, не набрав силы. Но несколько раз они перебирались и через более серьезные потоки, сумевшие проложить даже собственное русло, хотя и наполовину заваленное обломками сухих ветвей. Дебора преодолевала эти препятствия шутя, а вот Грэму стоило немалых усилий пробиваться через хитросплетение сухостоя.
Половина спуска была позади, когда они решили сделать привал и пообедать на просторной поляне у буйного горного ручья. Дебора действовала вполне самостоятельно: достала из рюкзака банку мясных консервов, подцепив когтем колечко, моментально сорвала крышку и, улегшись на травке, принялась блаженно уплетать.