Тогда Алекс прервал поцелуй. Выплыв из сладостной неги, Джина увидела, что он стаскивает с себя рубашку. Одна эта картина уже заставила ее затрепетать от прилива желания. Но затем Джина смутилась: разве не выглядит странной внезапная вспышка страсти к человеку, который даже не очень ей нравится?
Поймав ее взгляд, он увидел в нем сомнение. Джина уже качала головой, собираясь что-то сказать, но он вновь сжал губами ее дерзко торчащий сосок. Он щекотал плотный столбик языком, сосал и покусывал до тех пор, пока дыхание не начало вырываться из груди Джины частыми горячими толчками.
Алекс почувствовал, как Джина зарылась пальцами в его волосы, не желая отпускать, и понял, что медлить нельзя.
Джина ощутила на своих бедрах руки Алекса, уверенно притягивающие ее к краю стола, затем в нее уперлась мужская плоть, твердая и разбухшая. Взглянув на этот — как ей показалось, огромный — ствол, Джина замерла в испуге. А когда Алекс качнулся вперед, намереваясь войти в нее, она отпрянула.
Но было уже поздно — Алекс проник внутрь, нарушив вполне осязаемый барьер. Джина вскрикнула от боли, и он наконец осознал истину.
Застыв на месте, Алекс уставился на Джину, словно не веря своим глазам.
— Черт побери, ты девственница! — Его восклицание объединило вопрос, утверждение и обвинение.
— Уже нет, — попыталась пошутить Джина, хотя голос ее дрогнул. — Во всяком случае, мне так кажется.
Алекс уперся рукам в стол.
— Но почему ты…
Что? Позволила ему сделать это?
Джина пожала плечами. Нет смысла искать ответа у нее.
Пришлось Алексу обратиться к собственной совести. Невероятно, но он по-прежнему был возбужден и едва сдерживал желание завершить начатое. Затем Алекс ощутил возникшую в теле Джины дрожь — реакцию на случившееся. Ему захотелось проигнорировать ее, но он не смог. Отстранившись от Джины, он быстро натянул и застегнул брюки.
Наконец он посмотрел Джине в глаза. Их выражение было неопределенным, как будто она все еще пребывала в шоке.
Боже правый, что же это он натворил?
— Все в порядке, — пробормотал Алекс, хотя несуразность фразы была очевидна даже ему самому.
О каком порядке может отныне идти речь?
Джина в свою очередь окинула Алекса непонимающим взглядом.
Почему он? И почему сейчас?
— Вот… — Алекс поднял с пола и протянул Джине блузку.
Та поспешно накинула ее, застегнув несколько пуговиц дрожащими пальцами. Затем смущенно выхватила из его руки свои трусики и соскочила на пол по другую сторону стола, чтобы надеть их. Она чувствовала, как пылают щеки, и осознавала всю абсурдность ситуации: когда Алекс раздевал ее, ей не было стыдно, а сейчас, когда он помогает одеться, конфузу нет предела!