— Ты рассуждаешь не как женщина, а как медик! — обижается он.
— А потому, что сейчас медик нам гораздо нужнее, чем женщина! Кроме того, не забывай ещё про сотрясение мозга, для лечения которого нужен покой. Допустим, пошла бы я у тебя на поводу. Мы убедились бы: мужчиной ты останешься, но крыша уедет навсегда! Будешь целыми днями ходить за мной и только просить: "Женя, давай потрахаемся!"
Она изображает лицо дебила, отчего Аристов начинает хохотать и, отсмеявшись, говорит:
— Я хотел сказать тебе, Лопухина: выходи за меня замуж! Я пока не в форме, но через месяц, обещаю, ты меня не узнаешь!
Толяну перестали наконец колоть лекарства и сегодня Евгения в бегах: доваривается с врачами, чтобы Аристова назавтра выписали.
— Теперь, Евгений Леонидович, я могу признаться, — говорит она лечащему врачу, не выдержав конспирации. — Я Аристову вовсе не жена!
— А я знаю! — передразнивает он тем же тоном. — По паспорту его жена Нина, а не Евгения.
И смеется над её растерянностью.
На бегу она как раз с Ниной и сталкивается и та окликает её первая.
— Здравствуй, Женя!.. Я не приходила раньше, потому что, думаю, у Толи не было особого желания меня видеть… Как раз перед аварией он позвонил, сообщить, что дает мне развод и домой больше не вернется… Теперь для суда надо подписать заявление от его имени.
Она вытаскивает из сумки исписанный лист.
— Я здесь пишу, что Анатолий постоянно находится в командировках, потому на суде присутствовать не может… В общем, что он не возражает. Отнесешь ему?
— Давай, — подчеркнуто безразлично соглашается Евгения.
Она входит в палату. Толян подтягивается на руках, сгибая и выпрямляя ноги. С некоторых пор он постоянно разминает свое тело. Занимается неистово, до холодного пота, и если в ответ какая-то жилка начинает привычно отзываться, он радуется, как ребенок.
— Тебе тут бумагу принесли. На подпись, — сообщает ему Евгения.
— Наверное, Нина пришла, — догадывается он. — Торопится. Боится, как бы ей калеку не навязали.
— Что ты придумываешь! — возмущается Евгения, не ради защиты Нины, а от того, что слово "калека" вообще приходит ему в голову.
— Не спорь, я её лучше знаю, — говорит Толян и, не читая, размашисто подписывается.
— Хочешь её увидеть?
— Нет!
Евгения выносит листок в коридор.
— И он не удивился? Ничего не сказал? — жадно интересуется Нина.
— Не удивился. Но сказал, что ты торопишься от него избавиться.
— Говорят, он не сможет ходить!
— Никто не знает этого наверняка. Посмотрим, жизнь покажет.
Нина внимательно смотрит на нее, будто впервые видит.