– Дай-ка твою фисгармонию, – попросил Тишкин.
Он взял ящик, крепко ударил его об колено, поставил его перед Луром:
– Теперь достанет. Шпарь по новой свою хабанеру.
Не успел Лур закончить игру, как в комнату вбежал Марзук с перекошенным, черно-синим лицом:
– Вы гляньте, что творят бывшие женщины! – выговорил он зелеными губами.
Лур захлопнул ящик, взял то под мышку. Они поспешили к выходу. За дверью к ним примкнул верный робот Вася.
****
…Площадь гудела от нестройных ликующих криков. Над узкими улицами в небе реял портрет женщины в косынке, сотканный из разноцветных телефонных проводов. Это была увеличенная, шесть километров на девять, фотография, которую Тишкин подарил Эйлурии. Лур радостно воскликнул:
– О звезда моя вечерняя!
Марзук оборвал его;
– Какая звезда! Это Дашка, которая трахнула вас вилами.
– Я сохранил этот ее жест в своем сердце, – сказал Лур с нежностью.
А на площадь вступила колонна женщин в брюках.
– Это марш материнства и младенчества, – сказал Марзук.
– Какая у них платформа? – спросил Лур с беспокойством.
Марзук с тихим отчаянием воскликнул:
– Платформы нету! Ищут. А достать в обувном невозможно. Вот и кидаются на людей.
Лур сказал:
– Вон как мода их скрутила!
Вдруг из переулка вышел рюмянин, который тащил старую детскую колясочку на трех колесах.
– Стойте! – властно закричал Марзук. – Приблизьтесь.
Рюмянин подошел, втянув голову в плечи.
– Где вы взяли эту доисторическую коляску? – грозно спросил Марзук.
– На чердаке. По заданию Союза возрождения женщин.
– Зачем?
– Возить этого, который пищит.
– Любезный, у нас триста лет нет деторождения! – скрипуче пояснил Марзук. – Вы бессмертны. И живете вместо своих детей! Возить некого.
– Пока некого, – вздохнул рюмянин. – А вскорости…
– Никаких вскорости! – возразил Марзук. – Рюмянин, у которого появится младенец, автоматически становится смертным. Зарубите это на своем синем носу, жалкий подкаблучник.
Марзук повернулся к Луру и схватился за ящик:
– Лур, заклинаю вас! Усыпите всех этих одичавших женщин, иначе они устроят нам демографический взрыв. Опять пеленки, анализы, уколы, свинка, ау-уа! Дети не поймут нас, ведь нам по тысяче лет. Опять борьба с тещами, стрессы, бытовые травмы, болезни, полная хана!
Лур схватился за голову и объявил сонным, тающим голосом:
– Я сейчас раздвоюсь, коллеги.
Рюмянин пустился бежать. Марзук достал ядовито-желтый пузырек с распылителем.
– Вы узнаете, что я сделаю из этого похитителя колясок!
Тишкин повернулся к роботу Васе:
– Ты давай бери Лура и ходу за мной, железный! … Рюмянин вкатил колясочку в подъезд дома.