Стихотворения (Червинская) - страница 10

На первую страницу
В окнах фабричных уже зажигается
синий, больничный, волнующий свет.
Нужно терпение. Было терпение…
Кто говорит, что не сходят с ума с горя?
Ведь завтра опять воскресение,
значит, и завтра не будет письма.
* * *
Лишь мысль об одном постоянна
на фоне расплывчатых дум.
Далекий, как шум океана,
доносится улицы шум…
Раскаты внезапного грома
откуда-то издалека.
Над крышей соседнего дома
светлеют уже облака…
Июльская ночь коротка.
Июльская ночь бесконечна,
не спится, и думаю я –
измена твоя глубоко человечна,
но как ограниченна, пусть высока,
суровая верность моя.
* * *
Как в одиночной камере рассвет,
под утро будит страшная тревога.
Чего бояться, если ада нет?
Не может ада быть по воле Бога.
И если мир любить – прекрасный, грешный, –
разлука с ним всё может искупить.
Я думаю ещё – уже теряя нить, –
что утешает только безутешный,
и лишь сомненье может убедить.
* * *
Я жду твоего возвращенья,
на время – я знаю – опять.
Я жду не любви, а прощенья,
но трудно – я знаю – прощать…
За грусть, за безумную нежность,
за памяти светлый мираж,
такой же, как моря безбрежность,
как южный любимый пейзаж –
причудливых лоз равномерность
и пальмы у розовых дач…
За бедность мою и за верность,
за праведный смысл неудач.
За то, что взволнованность эта
с годами опасней, темней…
За счастье короткого лета,
сгоревшего в несколько дней.
* * *
Жить в трезвости и созерцаньи,
в закате праздничного дня –
не замерзая без огня.
Зачаровать свои желанья,
прозрачно думать, слушать чутко…
Печальной музыкой рассудка
заполнить годы пустоты –
забыть, но не предать мечты.
А память о возможном друге,
как солнце осени на юге,
как нежность золота мимозы
воображеньем создавать…
И сохраняя в сердце слезы,
их никогда не проливать.
1939
Помню жестокие женские лица.
Жар иссушающий. Страх.
Как человек, поседела столица
в несколько дней, на глазах.
Долго над ней догорали закаты.
Долго несчастью не верил никто…
Шли по бульварам толпою солдаты —
в куртках, в шинелях, в пальто.
Не было в том сентябре возвращений
с моря и гор загорелых людей.
Сторож с медалью, в аллее осенней,
хмуро кормил голубей.
В каждом бистро, обнимая соседа,
кто-нибудь плакал и пел.
Не умолкала под песню беседа —
родина, слава, герои, победа…
Груды развалин и тел.
* * *
Может быть, нам это вместе приснилось
(благодарю за участье во сне),
а наяву ничего не случилось
в нашей сиротски любимой стране.
Правда едва ли бывает такою
(так что нельзя прикоснуться рукою,
все рассыпается в мертвой пыли).
Правда была бы богаче, печальней.
Так не уходят, как эти ушли…
Чайки кружились над белой купальней,
ласково флаг развевался вдали.
Море вечернее двигалось к югу
Следующая страница