Оппаньки! Дверь-то с кодовым замком. И чего так торопилась, спрашивается? Все равно так просто не пройдешь. Я с тоской подергала ручку, чувствуя себя Алисой в стране чудес. Заперто.
— Вам назначено? Процедуры или сеанс?
Я обернулась. По лестнице поднималась хорошенькая медсестра в кипенно-белом кокетливом халатике. Халатик был до неприличия коротким и с удовольствием демонстрировал стройные ножки.
— В первый раз? — улыбнулась она.
Я молча кивнула, уговаривая себя не брать фальстарт. Мол, действительно, мне назначено, поднялась сюда и так оробела, что забыла код. Но мне простительно, я здесь в первый раз.
— В первый раз всегда страшно, — ее пальчики бегло пробежались по клавиатуре на двери. — А потом, ничего, привыкнете. Главное — сделать первый шаг. Зато потом вы будете довольны полученным результатом. Это я вам обещаю. Ну, что, готовы?
К чему мне нужно быть готовой? Воображение нарисовало средневековые ужасы на современный лад: камеру пыток и стоматологическое кресло в углу. В панике я отступила назад. Еще одно слово, и я кубарем скачусь вниз. Однако девушка молчала и терпеливо ждала, придерживая дверь. Эх, была, ни была! Бочком, бочком, и вот уже на запретной территории.
— Молодец! — похвалила она. — Теперь вам по коридору прямо, а потом налево. Да не бойтесь вы так: каждая женщина через это проходит. Всего несколько неприятных часов, и ваша жизнь станет иной. Удачи!
Я, как Штирлиц, пошла по коридору. Прямо. Не имея ни малейшего желания сворачивать налево. Медсестра немного постояла, глядя мне вслед, а потом юркнула в кабинет. Только тогда я перевела дух и позволила себе оглядеться по сторонам.
Интерьер четвертого этажа резко отличался от интерьера на втором и третьем. Там был гимн евроремонту пополам с буржуазной роскошью, здесь — больница. Советская больница. Обшарпанные стены, жуткие плакатики, демонстрирующие пораженные внутренние органы, в ведрах-урнах — окровавленные салфетки и грязные бахилы. И пахло как-то странно. К терпко-кислому больничному запаху примешивался еще один, чья природа оставалась практически неуловимой. Запах страха? Смерти? Боли? Я так и не смогла определить, но мутило от него, признаться, довольно сильно. Любопытно, как я буду отсюда выбираться? Изнутри дверь также запирается на код. Может, выждать немного времени, а потом постучаться в кабинет: все процедуры прошла, выпустите меня отсюда, люди добрые. А что, это гениальная мысль!
Впереди, за поворотом, послышались мужские голоса и дребезжащий звук больничной каталки. Сталкиваться с кем бы то ни было, мне сейчас не хотелось. В одну секунду я приоткрыла ближайшую дверь (слава богу, что она оказалась открытой) и замерла в темноте, прислушиваясь.