— Бывшая, — с наслаждением отметил Эдик.
— Хочешь, я на один вечер стану настоящей?
Хотел ли он? Еще несколько месяцев назад, да что там месяцев, дней — да, хотел, мечтал, дергался от эротической судороги, а сегодня — как отрезало. Эка! Щелкни пальцами: и любая ляжет с ним в койку, да еще благодарить будет. Завтра эфир! Лучше шоу страны. И никто, кроме него, не знает, что именно там будет, и кто победит.
Бедный, бедный Колобок! Сколько неприятных сюрпризов его ждет завтра. Он думает, что все предусмотрел, что парочка эфиров. И он поменяет одного ведущего на другую ведущую, по совместительству — свою гражданскую жену. Он посмотрел на Жанну. Глаза блестели, щечки разрумянились, и без того короткая юбка задралась — "когда меня это останавливало"! Пальчики сыграли соло на затвердевшем инструменте. Говоришь, отрезало? Да нет! Все на месте. Все готово к бою. Собственно. Почему бы и нет?!
— Так ты хочешь? — нетерпеливо спросила она.
— Хочу!
— Тогда пойдем. Я знаю, одно миленькое местечко.
— Я тоже знаю это местечко, — ухмыльнулся Эдик. — Зачем нам куда-то идти? Давай здесь!
— Здесь? — накрашенный рот недоуменно сложился в буквы «о». Это завело его еще больше. Ему всегда нравились следы от губной помады на своем втором «я». Губное «О», большое, пульсирующее и очень объемное. От предвкушения заерзал.
— Здесь, детка! Именно здесь! Ныряй под стол. Давненько я тебя в такой позе не осязал.
Он чуть не кончил, когда она устроилось между его ног, дернув молнию. И почему он так любил эту стервозную ляльку? Неужели за ее накрашенный рот. Ох… Все может быть…
Когда Колобок еще раз заглянул в кафе, то он увидел лишь Эдика с блаженной улыбкой. Все остальное скрывал полумрак.
— Эдуард! Что вы можете сказать о шоу, которое стартует завтра?
— Завтра — не значит вчера. Остальное — без комментариев.