— Французы плохо делают.
— А-а… Вам виднее.
И снова пауза, тягучая, словно цветочный мед. Некстати вспомнилась любимая Пашина поговорка: "Все пчелы приносили в улей сладкий и вкусный мед, и только одна, вредная и противная, деготь". Не она ли та самая пчела, вредная и противная? Колобок неслучайно напрягся, не зная, как приступить к теме разговора. Лично ей торопиться совершенно некуда. До вечера Светлана Борисовна совершенно свободна.
— Я вот зачем попросил вас прийти, — нерешительно начал Колобок. — До меня дошли слухи, что вы собираетесь принять участие в сегодняшнем реалити-шоу.
Светлана Борисовна удивленно посмотрела на него, но не ответила.
— Для нашего канала подобное развитие выглядело бы крайне нежелательно. До меня дошли слухи о ваших… м-м-м… разногласиях с некоторыми нашими гостями. Люди они вспыльчивые, нервные, импульсивные, вполне возможно, что они вас и обидели… Со стороны канала я готов загладить причиненное вам неудобство. Что вы делаете, Светлана Борисовна?
— Разве не видите? Снимаю повязку… Отталкивающее зрелище, не так ли? А всего лишь кипяток. Но рубцы останутся, теперь уже навсегда. Впрочем, как и шрам на лбу, на губах… Как вы это назвали? Неудобство? Трогательное обозначение сложившейся ситуации. И ведь заметьте, в суд подать на них я не могу. Кто будет слушать старуху, которая, не исключено, что выжила из ума?! Ведь Маша Потутина помогает детскому дому, и детишки ее просто обожают. Филипп Бредосович также неоднократно замечен в слезливой благотворительности. Такие люди просто не могли избить старую беззащитную женщину.
Так их, Светка, так их, мать твою!
Свидетелей не было, так что вы можете быть совершенно спокойны относительно слухов. Я ничего не стану предпринимать. И никого и ни в чем не буду обвинять. Господь им судья.
Вздох облегчения. Подмышками два влажных пятна. Неужели для него это действительно так важно?
— Спасибо вам, Светлана Борисовна. Я в вас не ошибся. Да, кстати… В конце месяца у нас премия. Я распоряжусь, чтобы вам ее выписали.
— Распорядитесь. Премия никому еще не вредила.
Я никого и ни в чем не стану обвинять. И ведь ни слова не соврала. За нее это сделает Эдик, у которого свои счеты.
Я ничего не стану предпринимать. Когда женщина отвечала за свои слова и поступки? Тем более такая старая и обиженная?
Господь им судья. Так приятно иногда почувствовать себя карающей рукой… А лепнина действительно богатая. И не амуры это, а купидоны. Уж она-то в искусстве разбирается.
***
— Мазурик, ты сошел с ума!
— Почему? — Семен Петрович вытащил зубную щетку изо рта и посмотрел в зеркало. Позади него стояла растрепанная супруга в туго перетянутом халате.