– Очевидно, тебе не понаслышке известно, где жил Стэнли Кент, – предположил он. – Ты мне солгала. А теперь признавайся: он был террористом?
– Я сказала правду. Стэнли Кент – обычный гражданин. Работал физиком. Его занесли в список потому, что он имел дело с источниками радиоактивного излучения, а в плохих руках они могут причинить вред людям.
– О чем ты говоришь? Я думал, такие вещи надежно контролируются.
– Достаточно подвергнуть людей облучению. Способов много. Допустим, убрать определенных лиц. Помнишь, в прошлом году на День благодарения в Лондоне полонием отравили русского? Это была целевая акция, но все равно пострадали другие. А материал, к которому Кент имел доступ, можно использовать в более широких масштабах. В торговых комплексах, в метро, где угодно. Все зависит от количества и, конечно, от исполнительного механизма.
– То есть заранее подготовленного устройства? Ты имеешь в виду бомбу? Кто-то намеревается соорудить «грязную бомбу», начинив ее радиоактивным веществом?
– Не исключено.
– Я думал, что «грязная бомба» всего лишь газетная утка, рассчитанная на обывателей.
– Официально она называется ИВУ – импровизированное взрывное устройство. И скажем так, она будет оставаться элементом городского фольклора до тех пор, пока не произойдет несчастье.
Босх завел машину и указал на дом, возле которого они стояли.
– Ты хорошо знала, где живет Кент.
Уоллинг потерла лоб, словно от назойливых вопросов у нее разболелась голова.
– Да, я посещала его дом раньше. Устраивает? В прошлом году мы с напарником приезжали к Кенту с целью проинформировать о возможных опасностях, которые связаны с его работой. Мы проверили дом и объяснили, какие меры предосторожности следует принимать. Мы действовали по поручению министерства национальной безопасности. Теперь достаточно?
– Да, вполне. Только скажи, это была обычная профилактика или ему угрожали?
– Конкретной для Кента опасности не существовало. Послушай, мы теряем…
– А кому? Кому тогда угрожали?
Уоллинг уселась на сиденье поудобнее и недовольно вздохнула:
– Никому лично угроз не поступало. Мы просто приняли превентивные меры на случай непредвиденной ситуации. Шестнадцать месяцев назад в Гринсборо, в Северной Каролине, кто-то проник в онкологическую клинику, обманул изощренную защитную систему и забрал двадцать две капсулы с радиоизотопом под названием цезий-137. Практическое использование вещества ограничивалось лечением рака в гинекологии. Мы не знаем, кто туда забрался и с какой целью, но цезий пропал. Когда известия о краже распространились, кое-кто из специальной комиссии по борьбе с терроризмом здесь, в Лос-Анджелесе, решил, что неплохо бы перепроверить наличные материалы и предупредить всех, кто имеет к ним доступ и непосредственно с ними работает. Может быть, уже поедем?