В то время как старший лейтенант Сазонов изучал личное дело Жаркова в Москве, капитан Гаев знакомился с личным делом Жаркова в Подольске.
На стене комнаты, где помещалась учебная часть, в числе групповых снимков, окончивших техникум, висела группа и за пятьдесят девятый год. И в групповом снимке, и на «визитке» из личного дела Жаркова он увидел незнакомого ему человека с прилизанными волосами, вытянутым угловатым лицом, и выпуклыми надбровными дугами. Короткий, безвольный подбородок и тонкие губы маленького рта резко отличали его от славоградского Жаркова, человека с мужественным красивым лицом.
Предъявив для опознания фотографию мнимого Жаркова, капитан убедился в том, что лицо его никому из педагогов не знакомо. Оформив опознание протоколом, он выехал в Славоград.
Неожиданно обстоятельства сложились так, что фотография Жаркова привлекла к себе внимание еще одного человека — полковника Лозового. Полковник увидел в сушильном шкафу фотолаборатории управления снимки Жаркова, заинтересовался ими и спросил лаборанта, чей он выполняет заказ. Узнав, что заказ поступил от полковника Каширина, он поднялся этажом выше и постучал в дверь кабинета.
— Я к вам, Сергей Васильевич, по одному очень любопытному делу, — сказал Лозовой, здороваясь с полковником.
— Начало интригующее, — заметил полковник.
— Десять дней назад явился с повинной заброшенный к нам под кличкой «Дик» Вячеслав Леонозов. Он во всем признался, указал явку и местонахождение тайника. Биография Леонозова не очень оригинальна: девятнадцатилетним парнем в сорок втором году в числе других «восточных рабочих» гитлеровцы вывезли его из Рудни в Германию. Первое время Леонозов работал на фольварке под Бишофсгеймом у хозяина Шримгаузена. В начале сорок четвертого года его перевели в Бельгию под Шарлеруа, где он работал в шахте компании «Коккериль». В конце сорок пятого года он пытался вернуться на родину, но, сбитый с толку антисоветской пропагандой, остался в Бельгии. В пятьдесят восьмом году под угрозой увольнения и безработицы Леонозов был вовлечен в так называемый «Союз борьбы за освобождение народов России» (СБОНР), которым, по существу, руководил «Американский комитет освобождения от большевизма». Затем небезызвестный нам господин Пейдж направил Леонозова в специальную школу в Бад-Висзее, из этой школы его для повышения квалификации перевели в Рагенсберг. Дальнейшая судьба Леонозова, получившего кличку «Дик», такова: четыре с половиной месяца назад его и агента, по кличке «Макс», перебросили через советскую границу. На советской территории их пути разошлись, им были даны разные задания и различные явки. Рацию Леонозова мы запеленговали уже через два дня. С тех пор вся его «деятельность» была у нас под контролем. Да он, собственно говоря, ничего и не делал, ездил по стране, присматривался к жизни людей и удивлялся тому, что все то, что ему рассказывали в Рагенсбурге о его родине, было совершенно не похоже на действительность. Он даже побывал в Рудне, ходил по улицам родного города. Его попутчика мы разыскиваем, а по словесному портрету «Макс» очень похож на человека, изображенного на этой фотографии. — Лозовой положил перед полковником снимок «Жаркова».