— А-а-а…, - тут он замялся, вспоминая её имя, — …Прокула, как ты спала?
— Прекрасно, великий император, я даже совсем не слышала твоего противного храпа.
Ещё вчера Прокула заметила, что Тиверию нравятся её прямые высказывания. По всей видимости, ему, как кость в горле, надоели льстивые слова придворных и их дипломатичные ответы одними намёками.
Услышав её ответ, Тиверий заржал, как лошадь.
— До этого утра я и не подозревал, что он у меня противный-просмеявшись, сказал он и, улыбаясь, добавил- я тебя ещё увижу?
— Может быть, Клавдий, — назвав его по имени, ответила Прокула, — но только лет так через десять, не раньше. Да только захочешь ли ты меня видеть тогда, когда я буду уже старухой.
— Почему — через десять лет? — удивился Тиверий.
— Ты же мне почти обещал вчера, что назначишь моего мужа прокуратором.
Птоломея решила пойти в ва-банк. Насчёт прокураторства вчера даже
1. Гай Юлий Цезарь-император римской империи 49–44 гг. до н. э.
2
не упоминалось, но разве Тиверий вспомнит, о чём они говорили после стольких бокалов вина, от которых он даже сейчас, после крепкого сна, выглядит изрядно помятым.
— Прокуратором? — Тиверий нахмурил лоб, стараясь вспомнить вчерашний разговор, но Прокула не дала ему на это времени.
— Если ты выполнишь своё обещание, то, нарушив традиции римских жён, я уеду с мужем.
— Из Рима — в провинцию? С мужем? — опять удивился Тиверий, мгновенно отвлеченный этим от воспоминаний о событиях прошедшего вечера. — Да не сошла ли ты с ума, моя прекрасная Прокула? Не эта ли мечта любой римской женщины — отправить мужа в далёкую провинцию, а самой приятно проводить время в самом прекрасном городе мира?
— А что бы ты выбрал, Клавдий: быть последним человеком в Риме или вторым человеком в провинции?
— Вообще-то, я выбрал для себя быть императором, — смеясь, сказал Тиверий, — но в твоём вопросе есть понятный для меня смысл. Он задумался, видимо, принимая решение, а потом добавил, — жалко, что ты уедешь.
— П-о-б-е-да!!! — заликовала Прокула в душе. — П-о-б-е-д-а!!!
…Уже через час Прокула была дома. Она сразу же послала раба за подругами. Не успела она привести себя в порядок, как из спальни показался заспаный Понтий, который почему-то вдруг ночевал дома.
— Как ты провела вечер с подругами? — дежурно спросил он, хотя был почти уверен, что ночь она провела не с ними.
— Очень хорошо, Понтий. Ты даже представить себе не можешь. Кстати, сейчас они пожалуют к нам в гости, чтобы закончить начатую вчера беседу.
— Ну, тогда я поспешу из дома, — ответил Пилат, — не хочу мешать вам, да и Кар ждёт меня в Саулловых банях.