— Кто может знать мысли богов? Быть может, мы, сами того не заметив, проявили к нему непочтительность...
— Если бы боги карали каждого, кто хоть раз проявил к ним непочтительность, весь мир давно был бы пустыней.
— Твоя правда, брат. Но мы всё-таки маги, с нас больше спрос.
— А, да прекрати ты это! — поморщился Креол.— Когда, в чём мы были непочтительны к Ададу?! Чем мы могли его так рассердить?!
— Кто знает...
— Ни при чём здесь Адад. И вообще, боги тут ни при чём. Это либо насмешка слепой стихии, либо... либо...
Креол замолчал. Его губы сомкнулись в ниточку, на лице отразился гнев.
— Шамшуддин...— медленно заговорил он.— Ты помнишь, как зовут учителя того заносчивого ублюдка?
— Какого за... а, того, с которым мы повздорили в питейном доме?
— Ну да. Мешен'Руж-ах... дурацкое всё-таки имя. Помнишь, как зовут его учителя?
— Дильмар, если мне не лжёт моя память.
— Так и есть, Дильмар. Дильмар...
— И что с того, брат?
— Магистр Дильмар — лучший погодный маг в Империи,— угрюмо произнёс Креол.— Дождь, ветер, град... никто лучше его не управляет стихиями. Это именно он трижды заставлял снег выпасть над Вавилоном, дабы порадовать его жителей необычным явлением. Дедушка рассказывал, что Дильмар даже владеет Дланью Адада!
— Дланью?! Но он же не архимаг!
— Только одной. Но это уже многое значит.
— Ты прав, брат... И ты полагаешь, что Мешен'Руж-ах...
— Почему бы и нет? Он ученик лучшего погодного мага в Империи. А буря пришла именно с той стороны, где находится его дворец.
— Даже не знаю...
— У тебя есть объяснение лучше?
— Нет. Пусть будет по-твоему, брат. Но что же нам тогда делать?
— Я вырву этому гнусному шакалу глаза! — прорычал Креол, скрючивая пальцы так, словно душил что-то невидимое.— Я оторву его достоинство и скормлю овцам! Я вскрою ему череп и вставлю туда зажжённую свечу, чтобы воск капал на его мозг!
— Это всё замечательно, но что нам делать сейчас? Мы заперты здесь и не сможем выйти наружу, пока не прекратится буря.
— Подождём. Уверен, она скоро прекратится. Шамшуддин пожал плечами, погружаясь в бассейн по
самый подбородок. Креол подозвал раба и приказал немедленно доложить, как только буря начнёт стихать.
Но она не стихала. Прошло несколько часов, наступил вечер, а затем и ночь, но ветер даже не думал ослабевать.
Не стих он и к утру. А после того как одного раба, привязанного длинной веревкой, отправили на вылазку, выяснилось, что буря заканчивается уже через сотню шагов. Шахшанор оказался словно внутри отплясывающего на одном месте самума. Безжалостный суховей, поднявший в воздух гору песка, целые сутки кружил у крепостных стен, даже не думая лететь дальше или ослабевать.