Господин Бальцар намеревался выехать пораньше, чтобы по дороге к воинскому расположению навестить пару старых друзей, которых из-за экономии средств и времени, а также слабого здоровья не видел много лет. До отъезда оставалась одна ночь. Чтобы хорошо выспаться перед странствием, господин Бальцар вышел в сад подышать свежим воздухом. Вечер был насыщен ароматами роз и розмарина; ласточки со свистом летали в небе. Из кухни доносилось бренчание медных сковородок и дразнящие запахи. Служанка, напевая, подметала двор, в конюшне били копытами прекрасные кони Гиршпергара. Две младшие дочери играли в мяч — детский смех разлетался по округе, словно лёгкие перышки. И всё это было результатом его неутомимой заботы...
Тёплый вечер сменился прохладными, гулкими сумерками. Алый цвет заката превратился в воображении Балъцара в кровь, стекающую по холму. Ветки кустарника — в нагромождение тел и оцепеневшие конечности, а крики птиц — в стоны умирающих... Пальцы господина Бальцара похолодели и задрожали. Он медленно повернулся на каблуках и неуклюжими шагами, словно тело уже не слушалось его, отправился в свои покои.
Утром Гиршпергар остался в замке. Через четыре дня по его настоятельной просьбе приехал лекарь. И после ещё более продолжительных переговоров Бальцар получил — даже без предоплаты — флакон с жёлтым напитком. Второе лекарство было в несколько раз отвратительнее первого, но благодаря ему хозяин замка снова состарился. Стоило ему только понюхать флакончик, как его лицо покрывалось морщинами.
Гиршпергар убедил господина Берку из Дубы, что дряхлость и болезни одолели его, и одолеть турок ему уже не под силу. Долгое время от лекаря приходили записки с претензиями, что господин Бальцар забыл заплатить за эликсир старости.
В марте следующего года, когда аисты возвращаются из южных стран, один из них закружился над вартенбергским замком и оставил в подарок его хозяевам долгожданного наследника. Потерявший было надежду Бальцар назвал сына Кашпаром, что означает «приносящий сокровища». Господин Гиршпергар умер в своём замке, окружённый родными и близкими, будучи богатым человеком, в очень преклонном возрасте. Но — так и не заплатив алхимику.
Анна Шохова
"Анежка и волшебный огонь"
(перевод с чешского Маргариты Бобровской)
Далеко за горами в одной деревне жил крестьянин с женой и дочерью Анежкой, которую ему ещё первая жена подарила. Пришло время, умер крестьянин. Остались мачеха с падчерицей вдвоём. Как обычно бывает в деревенских домах, забот у них было невпроворот, но, если б не девчонка, хозяйке спокойней жилось бы. По крайней мере, она так думала и чем дальше, тем больше сиротке выговаривала. А однажды позвала она к себе Анежку и говорит: