— А куда себя деть отроку, коли государство его вне законов поставило? Когда тятька с мамкой ему не защита? — продолжила княжна.— Когда одна ему дороженька — в острог да на поселение, где заместо оберега лоб калёным железом прижигают. Вот мы с Неклюдом и построили лесное убежище, в коем таковых сберегаем. Да не одни мы: есть ещё в княжестве добрые люди, и числом немалым.
— Здраве буде, княжна! — приблизившись, произнёс юноша и, прижав ладонь к сердцу, поклонился, а затем дал знак, по которому те же слова разнеслись по лесу, подхваченные дружным хором.
— Здраве буде и вы, воинство лесное, и тебе, Неклюд, не хворать!
Из толпы выбежал курносый мальчуган лет шести, уцепился за стремя Истомы и, глядя снизу вверх на княжну обожающими глазами, спросил:
— Княжинечка Дарирадочка, а что ты нам ныне привезла, чем порадуешь?
— Ой вы, други мои! — грустно ответила та.— Не с помощью ныне я к вам приехала, но за помощью.
Тень набежала на лицо Неклюда.
— Что за беда-кручина приключилася? — тревожно спросил он.
— Прознала я, что батюшке моему Семисилу грозит беда страшная, смертная. Да и неминучая, коли сложа руки сидеть.
— Кто ж его извести желает?
— Промолвить страшно, но желает того Великий Волхв.
— Дивно мне это. В княжестве мир да покой, урожай, думается, богатым будет, лютой непогоди давненько не бывало... Так что ж ему в вину Тушисвет ставит?
— Порядок князь желает зреть в делах государственных. Законы, Справедливейшими называемые, таковыми не считает, переписать хочет. Обереги «рабской цепью» называет. Оброк желает сбавить, мздоимство извести. Ан Гремибой утверждает, что Великому Волхву то не по нраву.
— И за меньшее вольнодумство люди на плаху отправлялись... — Неклюд в задумчивости потёр пальцами висок.— Не потерпят такого ни Тушисвет, ни Гремибой, ни другие вельможи. Недолго, знать, твоему тятеньке княжить осталось... Но какой помощи ты от нас получить желаешь?
— Надобно Тушисвета извести.
— Тушисвета?! Нам?! Как можно? У нас лишь отроки да чада, а Тушисвет, бают, великое ополчение в одиночку развеял, хоть и шли супротив него мужи, в ратном деле сведущие. Чародей он, и чародей силы немалой!
— А и я почти ведунья! Эвон, в моём возке мечи булатные, самострелы тугие да стрелы, при полной луне древней ворожбой заговорённые: любая из них может супостата навек успокоить, а княжество к счастью повернуть! Уже скоро начнётся Великое Явление. Коли налететь внезапно да стрельнуть гуртом... Ты ведь наставлял своих в науке самострельной?
— Наставлять-то наставлял, да страшно за чадушек. Но без тебя — всё едино пропадут. Эх, была не была! Листик, дружину до сечи! Разобрать в возке оружие! Старшаки, чадушек обратно в деревню отведите. Набольшим здесь Зайчонок останется.