– Он мне нравится, – рокочущим басом сказал Посейдон. – Он, несомненно, испуган и оробел, но держится с достоинством.
– Такого я и искала, – сказала Афина. – Если он не склоняется перед богами, тем более не будет склоняться перед людьми.
– Склоняются и не из страха, сестрица, и ты это прекрасно знаешь.
– Будет видно. – Афина обернулась к Майону:
– Итак, собираешься ли ты писать о Троянской войне? Почему ты молчишь?
– Потому что за последние дни желания несколько поубавилось, – сказал Майон.
– А почему? – придвинулся Посейдон. – Почему вдруг?
– За последние несколько дней возникли странные сомнения, – сказал Майон. – Я ничего не могу выразить словами, я просто чувствую. Наверное, так меняется воздух перед штормом – вроде бы никаких перемен, но мир уже не тот, что прежде. Я начинаю сомневаться, все ли было так блистательно и незапятнанно, все ли герои были героями и такой ли уж славной была война. И так, как я хотел еще месяц назад, писать я уже не могу. Нужно искать что-то новое. Нужно искать истину.
– Ну а дальше? – спросила Афина. – Ведь если ты пойдешь по этому пути, вскоре все равно обязательно нужно будет выбирать между красивой ложью и неприглядной истиной.
Майон упрямо сказал:
– Я предпочитаю истину, в каком бы обличье она ни была. В этом моя задача и состоит – доносить до людей истину.
– По-моему, мы ошиблись. Он сделал выбор.
– Сестрица, ты преувеличиваешь, – сказал Посейдон. – Он лишь твердо намерен сделать выбор. За него еще не брались всерьез.
– Зато за нас брались, – сказала Афина. – В любом случае мы обязаны рискнуть. Ты согласился бы нам помочь, Майон?
– Я? – Он был безмерно удивлен. – Я не думал...
– Видишь, и он хлебнул уже этой отравы.
– Как многие, – сказала Афина. – И непоправимой трагедии я в этом не вижу. Не мешай, братец. Итак, Майон, ты действительно должен нам помочь, и не нужно удивляться тому, что и богам иногда требуется помощь людей. Речь как раз и пойдет об отношениях богов и людей, о том, что нам грозит опасность непоправимо разойтись в разные стороны. На Олимпе очень тревожно, Майон, на Олимпе – словно перед грозой. Еще не так давно боги и люди жили ближе друг к другу и были связаны гораздо теснее. Боги были не более чем старшими братьями. В любом случае в каждой семье были, есть и будут старшие и младшие: те, кто учит, и те, кто повинуется, – но отнюдь не слепо, а подчиняясь опыту и мудрости старших. Как-никак боги и люди рождены одной матерью – Геей. До недавнего времени у смертной женщины мог родиться ребенок от бога, а богиня могла полюбить земного юношу. Ваш Тезей, например, – сын Посейдона, ты знаешь?