Гилл погрузился в трясину тупого равнодушия. Он знал, что это конец, что все рушится, что ничего нельзя сделать – его люди были каплей в море, а приказы войскам могли исходить лишь от Тезея. И воздействовать на толпу, состязаясь с Менестеем в ораторском искусстве, мог лишь Тезей. А Тезей не делал ничего. Оставалось сидеть над картой и наносить новые, никому уже, в том числе и самому Гиллу, не нужные значки и выслушивать доклады, пугая запыхавшихся, взвинченных сыщиков бесстрастным лицом, он был опустошен и мертв, в сознании пульсировала одна-единственная жилка: нельзя отдавать Нестору стрелы Геракла.
Постепенно и сыщики перестали появляться, очевидно занявшись неотложными делами по устройству собственных дел, только Пандарей невозмутимо сортировал бумаги в своем углу да сыщик Эпсилон прохаживался по коридору. Гилл подумал, не сжечь ли бумаги, но тут же горько усмехнулся – кому они нужны?
– Я вас приветствую, почтенные сыщики, – раздался бархатный голос.
На пороге стоял Нестор, с ласковой улыбкой доброго дедушки, в простом полотняном хитоне, украшенном лишь незамысловатой бронзовой фибулой. Один-одинешенек – в распахнутую за его спиной дверь просматривалась большая часть коридора, и он был пуст: ни воинов с мечами наготове, ни тех так и не увиденных Гиллом хватких ночных убийц, никого, даже сыщика Эпсилона не было. И этот поторопился устраиваться при новой власти, горько отметил Гилл.
Нестор прошелся по комнате, уважительно оглядывая шкафы с бумагами:
– Солидно, солидно, как я посмотрю, работники вы серьезные и обстоятельные...
Тут только опомнился Пандарей и затянул:
– Согласно существующим правилам, посторонние лица, не будучи сыщиками, подследственными либо вызванными по делу свидетелями, не имеют права находиться в помещении для хранения тайных служебных бумаг.
– Ну а если не существует уже «существующих правил»? – спросил царь Пилоса. – И вашего царя, и вашего начальства, и самой вашей службы? Что там в правилах на этот счет, милейший?
Сбитый с толку и не нашедший соответствовавших ситуации правил, Пандарей беззвучно разевал рот.
– Вот видишь, – ласково сказал Нестор. – Ну, с этим все ясно одушевленный стилос, может оставаться при этой должности и впредь. А с тобой что будем делать, Гилл?
Гилл смахнул со стола карту и стиснул рукоятку лежавшего под картой узкого кинжала. Тяжело поднялся.
– Ай-яй-яй, – сказал Нестор. – Неужели ты способен ударить кинжалом безоружного, беспомощного старика? В самом деле, способен?
Он смотрел прямо в глаза, и рука с кинжалом опустилась – Гилл в самом деле не смог бы. Нестор подошел, небрежно разжал его пальцы, бросил кинжал на стол и сел напротив.