Танк увеличил скорость и начал рыскать по полю, резко маневрируя, не давая вражеским наводчикам произвести прицельные выстрелы. Рикошетные удары продолжали сыпаться по правому и левому борту, не причиняя, однако, серьезных повреждений корпусу, машина продолжала мчаться на вражеские пушки! Все наши танки вели огонь из пушек и пулеметов с ходу и с коротких остановок, огненные языки вырывались из стволов орудий, прочерчивали поле боя трассирующие пулеметные очереди. Немцы почувствовали себя не совсем уютно при виде надвигающейся лавины танков, меткость их стрельбы значительно упала, и мы реже чувствовали рикошетные удары. До села осталось метров пятьсот, скомандовал экипажу:
— Толя, за холмом стой! Виктор! Прямо поддеревом пушка! Осколочным, прицел шесть! Огонь!
— Осколочным готово! — отозвался заряжающий.
Снаряд взорвался чуть ближе цели.
— Прицел семь! Огонь! — скорректировал наводку.
Фашистское орудие смолкло и, видно, навечно!
— Толя! Зигзагами, на максимальной! Вперед!
Чтобы осмотреться, мгновенно крутанул головку перископа. Справа горело два танка. Слева встал танк взводного Серова, я понял, что он подорвался на мине, так как командир открыл люк и бросил вперед дымовую гранату, имитируя горение машины. Танк Миши Мардера, как и наш, зигзагами летел на пушки врага. По нашему танку уже било второе орудие, замаскированное в сарае. Пока мы дошли до вражеских траншей, немцы успели нанести нам три рикошетных удара. Один снаряд попал в запасной 90-литровый масляный бак, прикрепленный стяжками на левом подкрылке. Пламя охватило всю левую часть моторно-трансмиссионного отделения.
— Толя, дави пушку! — скомандовал механику, а сам схватил огнетушитель и, высунувшись в люк, задавил пламя. До сарая с пушкой оставалось каких-то пятьдесят метров! — Виктор, поверни пушку назад! — скомандовал наводчику.
Меньше чем через минуту танк сильно качнуло, и под днищем раздался сильный металлический скрежет раздавленного орудия. Разбрасывая бревна и доски, наш танк протаранил сарай насквозь!
— Толя! Развернуть кругом! — приказал водителю. — Прикроем танк взводного!
С громовым: «Урр-а-а!» — уже шла в штыковую наша пехота. И немцы дрогнули, не приняв штыкового боя, стали отходить на северную окраину села по ходам сообщения, бросая гранаты с длинными деревянными ручками и прикрываясь пулеметным огнем. Навсегда запомнилось, как шли цепи наших атакующих солдат: штыки винтовок тускло блестели в лучах утреннего солнца, в рядах атакующих были и автоматчики — короткими очередями они били по вражеским окопам, приближаясь к траншее. Когда наша пехота подошла к вражеской позиции, из окопа с поднятыми руками вылезло лишь трое солдат.