— Товарищ лейтенант, красноармеец Плаксин задачу по доставке пищи выполнил! — с улыбкой доложил заряжающий. — Принес полное ведро мяса с кашей — а не каши с мясом! Кажется, из фрицевских кухонь! Выдачу обеда сегодня возглавляет сам начтыла капитан Тумаков и заставляет повара Яранцева всем экипажам накладывать полные ведра!
Ели по очереди, продолжая вести бой. Уплетали проворно, менее чем за полчаса почти полное 12-литровое ведро опустело. Трудно в это поверить, но мы уже трое суток ничего не ели, если не считать котелка каши на весь экипаж, доставленного с кухни бригады в ночь перед наступлением. И это не было чем-то исключительным. Особенно часто страдали от такого невнимания начальства пехотинцы. Узбеки в таких ситуациях, например, если наши войска долго не могли взять высоту, кричали из своих окопов: «Командир, дай нам по котелок каша и сопка будет наша!» У нас, самоходчиков и танкистов, в машине имелся трехсуточный НЗ, но его разрешалось использовать только в случае окружения, да и то требовалось специальное разрешение комполка. Позднее мы узнали, что на этот раз капитан Тумаков накормил нас трофейным, захваченным у немцев, обедом. Хотя пища и была тщательно проверена, но взбучки от комполка Тумаков не избежал.
Продвижение происходило медленно, и все-таки уже стали видны пригороды Киева: задымленное Святошино, очертания Станкозавода, завода «Красный экскаватор». Но тут противник переключил против наших танков и самоходок еще и огонь зенитной артиллерии. Наступление вовсе затормозилось. Положение усугублялось еще и тем, что местность была открытая, только задымленность поля боя спасала от точных попаданий вражеских снарядов. Огненные конусы от рикошетных ударов появлялись то на одной, то на другой машине! Загорелся танк в самом центре боевого порядка! Несколько раз тряхнуло и нашу самоходку! Я заволновался за судьбу экипажей и машин — наступать в зоне хорошо подготовленного плотного заградительного огня да еще по совершенно открытой местности было безумием! И тут, в этот критический момент боя, грянули несколькими залпами спасительницы-»катюши», перемешав оборону неприятеля! Следом мощные удары нанесли бомбардировщики и штурмовики Ил-2! Воспользовавшись замешательством врага, роты и батареи совершили стремительный рывок и зацепились за окраину поселка, что позволяло укрываться от огня за домами и строениями.
Немцы, оправившись от удара, частично восстановили систему огня. Завязались упорные уличные бои. Наша батарея вместе с танками и пехотой приблизилась к большому кирпичному зданию. Тотчас из окон и амбразур открыли огонь десятка два пулеметов и несколько пушек и минометов. Залегли наши стрелки; танки и самоходки, не прекращая огня, укрылись за уцелевшими постройками, в садах и развалинах домов. Толстые стены кирпичного здания, в котором засел противник, спокойно выдерживали удары наших бронебойных снарядов, и немцы, надежно защищенные, наращивали силу огня, умножая количество огневых точек.