— Не могу сказать. Я с такими женщинами не связываюсь. Я — национал-социалист.
— А врачи об этом знают?
— Конечно. Старых бойцов партии осталось не так уж много.
— Я имею в виду женщину в умывальне.
— Да, большинство из них знают. Кроме главврача. Но Векерлин-то уж точно знает. Это здесь самый главный хряк.
— Тот, что в очках?
— Да. И он сам это поощряет, считая частью лечения. Он утверждает, что это успокаивает мужчин и приносит им радость, помогая скорее поправиться. Сам он спит с медсестрой — специально устроил ее в это отделение. Это маленькая толстушка с двумя шарами спереди…
— Берта?
— Да, это его постоянная партнерша. Но он не один такой. У всех докторов есть свои ртутно-хромные Минни. Только Ольга, старшая медсестра, извращенка. Ей никак не меньше шестидесяти, а она все гордится своей девственностью. Да, хирургическое отделение — это хорошо организованный свинарник, и самые большие свиньи — это те, кто ходят в белых халатах.
Эш рассказывал все это тоном человека высоких моральных принципов, но несчастливого в браке. Тайхман никак не мог понять, вправду ли он порицает нравы, царящие в госпитале, или просто притворяется.
Сообщив о госпитальных порядках, Эш немного рассказал Тайхману о себе. Он называл фюрера и рейхсканцлера просто Адольфом. «Ну что ж, — подумал Тайхман, — это понятно, ведь он старый партийный боец». Но затем Эш сказал:
— В 1923 году я маршировал в Фельдхернхалле вместе с Адольфом, Эрихом и Руди — да, это были незабываемые дни…
— А кто такой Эрих?
— Ты что, не знаешь генерала Людендорфа?
— Слышал это имя.
— Ах да. К сожалению, старина Эрих слишком быстро покинул нас, отправившись в Вальгаллу.
— А кто такой Руди?
— Ты, я смотрю, совсем не знаешь немецких государственных деятелей. Ты что, никогда не слыхал о Рудольфе Гессе?
— А, это тот самый тип, что удрал в Англию?
— Да, да, теперь он в Англии. Но в те дни, в мое время, он был еще совсем нормальным.
«Но сам-то ты не совсем нормальный», — подумал Тайхман. У него создалось впечатление, что воспоминания о героических днях национал-социалистической партии — единственное богатство рядового первого класса Эша, ничего другого у него за душой нет.
Эш встал и сделал несколько гимнастических упражнений, не обращая внимания на свой геморрой и насмешки товарищей по палате. Закончив зарядку, он сказал Тайхману:
— Я хочу сказать тебе одну вещь. Кто бездействует, тот зарастает мхом. Поэтому насмешки этих болванов ни в малейшей степени меня не трогают. Они ведь ничего не понимают. Когда национал-социализм только появился, те же люди смеялись над нами. Но мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.