— Лодка готова к всплытию, — доложил инженер-механик.
— Полное всплытие, — приказал командир и поднялся в боевую рубку.
— Продуть цистерны, — скомандовал Винклер.
Матросы открыли главный клапан. Сжатый воздух устремился в балластные цистерны, и лодка пошла вверх.
— Люк рубки чист, — сообщил капитану инженер-механик.
— Люк рубки открыт, — доложил старпом вниз, в центральный пост.
— Уравнять давление, — распорядился инженер-механик.
Орудийный расчет выбрался на палубу. Когда Тайхман поднялся на мостик, он услышал доклад Энгеля:
— Орудие к бою готово.
Но еще до того, как командир дал приказ открыть огонь, сухогруз выстрелил в их сторону.
— Они, наверное, наложили полные штаны, — сказал старший квартирмейстер.
— Они, наверное, увидели наши торпеды, — парировал старпом.
У сухогруза было два орудия. Оба большего калибра, чем орудия подлодки. Их снаряды вздымали высокие столбы воды.
Первые выстрелы противника оказались с перелетом. Первый выстрел подлодки — с небольшим недолетом.
— Выше четыре. Огонь! — крикнул Энгель наводчику.
Второй выстрел — перелет.
— Ниже один. Огонь! — скомандовал Энгель.
Его спокойствие внушало уважение. Он только что получил разнос от командира за то, что забыл нажать переключатель, а теперь вел огонь спокойно, словно на учениях. Его четвертый выстрел поразил кормовую часть палубы всего лишь в нескольких метрах от надстройки.
— Три снаряда, беглый огонь, — скомандовал он, и через мгновение рухнула труба корабля. Сухогруз все еще отстреливался, но прицельность его была низкой. Снаряды ложились не ближе ста метров от субмарины.
Для экипажа субмарины это было развлечением. По ним, такая дуэль пусть бы длилась несколько часов. Она казалась им битвой в проливе Скагеррак. Перископы были невысоко подняты, и свободные от вахты моряки сгрудились вокруг них в боевой рубке и в центральном посту, а те, кто стоял на вахте или подносил боеприпасы, подменялись на время, чтобы тоже иметь возможность посмотреть на баталию. Среди зрителей были и такие, что побывали в пяти-шести походах, но ни разу не встречались с противником лицом к лицу. А теперь они видели его. И были очень довольны. При каждом выстреле они взвывали, как индейцы. Это было для них как футбольный матч: они болельщики и их команда ведет в счете. При каждом попадании они выражали буйную радость, как будто их команда забила гол.
Вообще-то командиру не следовало ввязываться в подобный бой. И он продолжал менять курс. Ведь одно-единственное попадание могло лишить лодку способности погружаться, и на этом его поход был бы закончен. Но Энгель был в отличной форме; ни улюлюканье «болельщиков», ни два орудия сухогруза не могли сбить его с толку. Он не пользовался биноклем и дальномером, полагаясь только на свой глазомер, но его снаряды попадали в цель. Достаточно трудно вести прицельный огонь, когда твой собственный корабль постоянно меняет курс, а теперь и сухогруз стал делать зигзаги. Но ничто не могло помешать Энгелю. Он забивал гол за голом.