С той минуты Тайхману стало легче. Прежде чем закончить, они дважды перезаряжали пистолет.
С затонувшего тральщика было спасено двадцать три человека. Одиннадцать из них умерло на палубе «Альбатроса». У трех были сломаны ноги, но их можно было вылечить. Девять человек были целы и невредимы. Командир, два офицера, двое старшин и двенадцать матросов утонули.
Ближе к утру ветер немного утих. Флотилия изменила курс; волны били теперь в корму, и палуба оставалась сухой. Звезды погасли; только одинокая белая луна светила в лица погибшим. Тела их были покрыты солью, отчего казалось, что вместо лиц у них гипсовые маски. Руки их были неестественно вывернуты и из-за отсутствия ног казались непропорционально длинными. Все было тихо.
Тайхман сидел на ступеньке трапа, ведущего на мостик. Рядом с ним примостился Хейне, куривший одну сигарету за другой. Штолленберг стоял вахту.
— Чертова луна, — сказал Хейне.
Они долго молчали.
— Она круглая и желтая, как тесто. Смотреть противно. Меня тошнит от одного ее вида, так и тянет блевать.
— А мне она кажется белой с прозеленью, — медленно произнес Тайхман, как будто каждое слово имело особое значение. — Впрочем, она так далеко от нас.
— Да, но вид у нее гнусный. Мне по пьяни никогда так не хотелось блевать, как сегодня, — заметил Хейне. Вдруг он вскрикнул: — Ай! — и бросил недокуренную сигарету за борт, но ветер подхватил ее и швырнул ему обратно в лицо.
Из радиорубки вышел вахтенный радист. Увидев мертвецов, он вскричал:
— Иисус, Мария и Ио… — Некоторое время он стоял, застыв на месте, а потом вдруг разразился рыданиями.
Тайхман и Хейне расхохотались.
— Они мертвые и ничего тебе не сделают, — крикнул Хейне, корчась от смеха. — Погляди-ка на эту плаксу, Ганс, погляди. Беги скорее домой, к мамочке, ха-ха-ха.
— Ради бога, закройте их чем-нибудь, — всхлипывал радист. — Закройте их, прошу вас.
— Закроем, если дашь нам свой носовой платок.
Утром мертвецов зашили в холсты. На это ушел целый час. Потом их положили в ряд — короткие, неуклюжие мешки, не длиннее мешков с мукой, приготовленных для погрузки на корабль. Оторванные руки и ноги были выброшены за борт.
«Альбатрос» остановился и приспустил боевой флаг до середины мачты. Свободные от вахты выстроились на палубе, ожидая командира. Старпом отправился на корму доложить, что все готово. Моряки стояли, глядя поверх мешков на воду, и сгибали в коленках ноги, чтобы не упасть, когда корабль заваливался на бок. Дул холодный порывистый ветер.
Паули все не появлялся. Старпом снова пошел за ним. Матросы ждали. Заложив руки за спины, сгибая колени в такт движению корабля, они стояли, словно живая стена, и не знали, сколько им еще придется ждать.