— Слушаю господин полковник.
— У тебя сию минуту срочные дела есть?
— Нет, — насторожился Салис.
— Выручай. Студент имперской академии на глазах у приятелей выпил залпом бутылку уксуса. Ну и умер естественно. Ничего сложного в деле не будет, любовная драма, — поспешил добавить Шайер. — Вчера он поссорился со своей подружкой и за час до самоубийства пытался помириться.
— Так я-то здесь причем?
— Ректор звонил, говорит уже час прошел, как законникам звонили и никто до сих пор не приехал. Выручай. Езжай, составь протокол. Там делов на час. А потом вплотную займешься своим шпионом. Шайер говорил спокойно, но глаза его смеялись. Особенно когда он сказал про шпиона. Они просто хохотали. Салис сразу понял, для чего полковник просит его это сделать. Сначала один самоубийца, затем другой, третий.
— А почему не Хейлок? Ему как раз заняться нечем.
— Он сейчас подключится к делу об убийстве сенатора. Сам знаешь из сената каждый день звонят.
— Хорошо, я съезжу, — помолчав невесело сказал Салис.
— Спасибо, выручил. На таких как ты весь сыск держится.
Салису стоило больших трудов, чтобы не ответить. Но у него это получилось.
Полковник ушел, а инспектор поехал на место смерти влюбленного студента.
Перед академией, словно пчелиный рой, гудели студенты, на все голоса обсуждая случившееся два с половиной часа назад несчастье. Краем уха Салис отметил, что мнение студентов едино: Ракалос не мог этого сделать. Как понял инспектор, Ракалос и был самоубийцей.
У дверей академии инспектора встретил возбужденный ректор и долго пыхтел, что это безобразие. Мало того, что законники полтора часа не ехала, так еще и врачи не сильно спешили. Салиса провели на второй этаж в медпункт.
На кушетке, накрытое белой простыней, лежало тело мертвого студента.
— Добрый день, — с порога поздоровался Салис. — Инспектор имперского сыска Лоун Салис.
— Для кого добрый, а для кого и последний, — мрачно ответил доктор, француз сорока лет. Его молоденькая помощница, вьетнамка, сидевшая за столиком, взглянула на инспектора, кивнула прелестной головкой и продолжила что-то записать.
Салис подошел к телу, приподнял простыню. Под простыней оказался очень симпатичный фербиец. Его мертвое лицо сильно потемнело, а губы, как показалось инспектору, были тронуты легкой улыбкой. Увиденная картина несколько озадачила Салиса.
— Вы уже знаете причину смерти?
— На девяносто девять процентов, — ответил француз. — Причина заключается в бутылке девяти процентного уксуса. Он осушил ее залпом на глазах у товарищей.
Но точное заключение даст только вскрытие.