Постучав по шесту палатки и не услышав ответа, она окликнула отца. Никто не отозвался. Тогда, откинув полог, она шагнула внутрь и увидела, что палатка пуста. Странно, он же утверждал, что устал, сказал, что идет спать. Но, раз его нет ни с Луисом, ни с Мендрано, тогда где же он? Так думала Жоан, стоя в растерянности посреди палатки.
Она присела на край раскладушки и огляделась. Ее палатка и палатка Луиса были завалены инструментами, книгами, тетрадями, рисунками и фрагментами артефактов. Палатка Ланнека была фактически совершенно пустой. У Жоан опять шевельнулись какие-то подозрения, но она постаралась подавить их в себе.
Уже собравшись уходить, она вдруг заметила записную книжку в кожаной обложке, которая едва выглядывала из-под подушки. Книжка была похожа на фотоальбом, и это вызвало волнение Жоан. Вдруг здесь фотографии из жизни отца, которую он прожил, не зная о своей дочери?!
Она достала книжку и положила себе на колени. Края обложки были обтрепаны. Жоан колебалась, не решаясь открыть ее, но затем дрожащей рукой перевернула первую страницу. На нее была наклеена газетная вырезка, фото молодого Ланнека. Жоан улыбнулась. Опустив глаза, прочитала подпись: «Алекс Мак-Комби произвел впечатление на публику в роли Гамлета бессмертного Шекспира». Улыбка сползла с ее лица.
— Что это такое? — сказала она вслух.
Жоан ошеломленно смотрела на фото. Она словно застыла, пораженная внезапной стужей. Но это невозможно! Это ведь ее отец! При чем здесь какой-то Алекс Мак-Комби? Она быстро перевернула страницу, потом следующую и следующую. Книжка была полна газетных вырезок, критических оценок на работы актера. На фото он был запечатлен то в роли короля Лира, то в роли Ромео.
В большинстве случаев игру Алекса ругали и лишь в нескольких хвалили. В альбоме была отражена вся жизнь актера.
Актера!
Этот человек, уверявший, что любит ее, приехавший работать с Луисом, называвший себя Ланнеком, оказался самозванцем!
Интуиция не обманула ее. Жоан горько покачала головой. Она, конечно же, должна была еще раньше распознать подлог, ведь было столько всяких оплошностей, обличавших самозванца.
— О боже, — простонала Жан.
Ведь ей и Луису был очевиден недостаток знаний у этого господина. Но они были так ослеплены именем «месье Виктор Ланнек», что не хотели замечать этого.
— Я должна была бы догадаться, — прошептала Жоан вслух. — Я должна была догадаться.
— О чем, милая?
Мягкий, вкрадчивый голос Ланнека раздался неожиданно. Девушка вздрогнула от испуга. Она была так увлечена рассматриванием альбома, что забыла об опасности и не слышала, как он вошел в палатку.