- Что вы меня учите! Вы хотите аутопсию, чтоб было официально - будь по-вашему! Казалось бы, я должна требовать вскрытия, это мое право и обязанность, а получается вроде мы поменялись ролями, - недовольно произнесла начмед и позвонила в патологоанатомическое отделение. Трубку взяла заведующая - доктор Каширгова.
- Сажи Алимовна, тут у нас возникла коллизия, - сказала начмед. - В субботу умер больной доктора Костюковича, молодой парень, спортсмен. Труп у вас. Нужно срочно вскрыть. Доктор Костюкович сейчас принесет вам историю болезни, расскажет, в чем дело... Хорошо... Нет, он уверен, что диагнозы совпадут.
Закончив разговор, она обратилась к Костюковичу: - Идите, Марк Григорьевич, Сажи Алимовна ждет вас... И все-таки не возьму в толк, зачем вам эти сложности? В конце концов ответственность несу я, начмед, за то, что разрешила выдать тело без вскрытия. А вы мне не дали нарушить закон, хмыкнула она...
Устало спускаясь вниз, Костюкович понял, что до обеда вряд ли вырвется отсюда домой...
4
Они сидели вдвоем в маленькой комнате, приспособленной под кабинет, где стены были увешаны вымпелами, а на стеллаже стояли сияющие нержавеющим металлом спортивные призы - кубки разной формы и достоинства: республиканские, союзные, международные; были среди них и очень престижные. Сюда, на второй этаж, через распахнутое окно с дорожек бассейна, где тренировались пловцы, доносились голоса и плеск воды.
Старший тренер сборной Виктор Петрович Гущин, высокий, тяжелый, с мощно обвисающими плечами стоял у окна, бросал иногда туда рассеянный взгляд и разговаривал с врачом команды Олегом Константиновичем Туровским, сидевшим на узеньком диванчике.
- Ты все уладил в больнице? - спросил Гущин.
- Да. Мать написала заявление. Начмед долго упиралась, кочевряжилась, но мать с трудом умолила ее, - ответил Туровский.
- Поминки нужно по высшему разряду. Понял? Тут жмотничать нельзя. Надо дать Алтунину сумму, составить список продуктов, пусть садится в машину и шурует. Скажи ему, чтоб водку брал красивую, на винте, а не в зеленых клизмах, минералки с запасом... - Он снова подошел к окну. На светлом фоне его могучие плечи казались еще шире от легкой, особого кроя, спортивной куртки. - Теперь вот что, Олег: матери надо помочь, единовременную сумму. Понял?
- Само собой.
- Как думаешь, сколько?
- Полагаю, тысяч пятнадцать будет нормально.
- Нет, надо дать штук двадцать-двадцать пять. От нас двоих. Понял?
- Хорошо.
- Д-а-а... Подвел он нас. Осенью Европа, потом игры "Дружбы" в Штатах... На него была вся надежда. Серебро, как минимум. А теперь я, как мудак, залезший во фраке в сауну. Я получил его хорошее, "чистое мясо" и пять лет доводил это "мясо" до кондиции. И на тебе - в самый пик...