Она открыла коробку, взглянула коротко на стекла, стоявшие ребром, и, закрыв крышку, возвратила их Костюковичу:
- Держите это у себя до моего возвращения. Я вернусь через десять дней... Сивак смотрел их?
- Смотрел. Он увидел то же, что и вы. Даже несколько больше.
Она не придала значение фразе "даже несколько больше", ибо не знала, что существует причина, по которой Костюкович произнес ее. Он же не стал говорить дальше, потому что еще не все и не до конца знал сам.
- Мне идти с ними к главному? - спросил Костюкович.
- Воздержитесь, пока я не вернусь. Я восстановлю протокол вскрытия и бланк гистологических исследований. Тогда мы вместе и пойдем утирать нос нашему болвану.
- Сопли его утирать не хочу, грязные они, Сажи, потом долго руки отмывать надо.
- Ладно, пусть утирается сам, рукавом своего накрахмаленного халата, - засмеялась она. - А, может, все же сходите к нему. Предъявите стекла и скажите, мол, вернется доктор Каширгова, оформит все официально.
- У меня есть еще один такой клиент - следователь прокуратуры. Как тут быть?
- Точно так же. Суньте ему под нос стекла, а бумажки пообещайте, когда я вернусь. Он что, роет копытом землю от нетерпения?
- Нет, весьма умеренно. Такое впечатление, что хотел бы от меня избавиться.
- Ну и прекрасно.
- Как курсы? Что-нибудь интересное?
- Ничего особенного. Через десять дней, как только приеду, позвоню...
Домой Костюкович пришел в хорошем настроении. Сестра это заметила:
- Что это ты такой, словно под радугой прошел?
- А тебе все надо знать! - ущипнул он ее легонько за щеку.
- Я все-таки Аленушка. А ты - Иванушка-дурачок. Уводи ее от мужа и женись.
- Не лезь не в свои дела.
- Разве я лезла?
- Прости? - он ушел в свою комнату, переоделся в джинсы и улегся на тахту.
Много из того, что казалось ему странным, но не имевшим, как он полагал, умысла, что было разрозненными эпизодами, внешне не связанными между собой (а такого в жизни каждого человека немало), сейчас, после разговора с профессором Сиваком во время просмотра стекол восстановленных некропсий, - сейчас все это, словно намагниченные кубики, начало сцепливаться воедино, обретало логическую последовательность, хотя и возникали вопросы. То, что мать Зимина противилась вскрытию - объяснимо, многие родственники умерших возражают. Но может это с чьей-то подсказки. То, что Зимина написала жалобы главврачу и в прокуратуру, тоже объяснимо: кто-то же виноват в смерти ее сына. Кто? В данном случае, конечно, врач. Но слишком уж "грамотны" эти жалобы. Подо все хорошим фундаментом легла кража из архива Каширговой. Совпадение? Или последовательность действия? Хищение совершено квалифицированно: пропал и весь исходный материал, стекла некропсий, а главное - блоки!..