окруженными свежим пристроем вроде гаражей и сарайчиков. При этом Денис
насчитал как минимум пять недостроенных домов обоих типов. Разглядеть детали
на ходу и сквозь деревья, агрессивно заполнившие все свободное от дорог и
дворов пространство, было трудно — но стройки казались заброшенными давно и
решительно. Коттеджи существовали по пояс, срубы стояли безголовыми. Возможно,
застройщик предпочел купить готовое жилье, высвободившееся по случаю. Но
почему ни он, ни сосед-доброхот не додумались разобрать уже слепленный
стройматериал и загнать его на сторону, объяснить было решительно невозможно.
При этом возле каждого второго дома стоял автомобиль — как правило, не
характерный для деревень "Москвич" или уазик, а "восьмерка", "Нива", в том
числе новая, или не слишком пожилая иномарка. Предпочтение отдавалось
универсалам.
В результате поселок напоминал учебный автополигон в санитарный день. Кроме
джипа-денисовоза аждахаевский трафик обеспечивала пара салатных школьных
автобусов и несколько истошных мотоциклов с колясками. К чему, спрашивается,
было так усиленно дороги мостить. Впрочем, Денис не исключал, что весь
подвижной автопарк выстроился сейчас вокруг нефтяных участков и прочих
поселкообразующих предприятий. Возможно, он так решил, поскольку на улицах
было очень мало народу. Точнее, почти совсем не было. В течение дня, пока
Дениса таскали туда-сюда, как нитяную строчку по сложносочиненному
комбинезону, он заметил три-четыре группки молодых людей. И не факт, что это
не была одна и та же лениво перемещавшаяся группка.
Впрочем, гораздо больше Сайфиева интересовали иные особенности Аждахаева.
Денис привык к различным моделям поведения хозяев, встречавших пусть
небольшого, но все равно федерального чиновника. Одни рассыпались мелким бесом
на почти невидимый бисер, себе резали подметки, а гостям мыли ноги — и все на
ходу. Другие — совсем редкие — держались с диаволической гордостью, гостя
игнорировали, излучая в пространство: "Раз такой умный, пусть сам все узнает".
Ни эти крайности, ни то, что плескалось между ними, Сайфиева особо не трогало.
Он просто в любом подходе изучаемых находил повод для снисходительного
лукавого торжества по поводу того, что вот вы стараетесь, крутитесь,
вертитесь, деньги суете, морды воротите — а все равно как я решил, так и
будет. С вами. Со всеми.
Аждахаево выбрало иную тактику, в которой Денис никак не мог разобраться. С
одной стороны, Дениса немедленно принялись опекать как наследного принца
дружественной страны. С другой — бесцеремонно откармливали и пытались
отпаивать (несмотря на жесткие объяснения Дениса) словно выставочного порося