ключи от комнат второго и третьего этажа выдавал администратор ресторана, тихо
буйствовавшего на первом), или постучит в дверь и попросит мясорубку, клей
"Момент" либо еще какую-нибудь вещь, остро необходимую в одиннадцать вечера
миловидной девушке с вот такими ногами и вот таким бюстом. Денис так и не
понял, как будет реагировать на визит: одни из придуманных вариантов
заставляли холодно сладко замирать его внутренности, размещенные где-то между
желудком и легкими (как мальчик, ей-богу, смущенно отметил он — в самом деле
афродизиачная вода, по ходу), другие — наполняли горьким самоуважением. В
итоге все ушли в помойку. В дверь никто не постучал, по телефону не позвонил.
В ресторан Денис решил не спускаться — чего уж провоцировать. И вообще, едва
он представлял запах любой, даже самой изощренной и любимой еды, как
становилось Денису очень плохо. Очень.
Денис позвонил Светке и сразу пожалел об этом. А толку-то. Пять минут говорил,
потом столько же бродил по номеру, а потом надел пиджак и твердым шагом двинул
в ресторан. Не собирался он никому мстить, никого провоцировать и есть не
хотел. Но надо же было составить хоть какое-то представление о ночной жизни
родной страны в ее глубинных проявлениях.
Зал был уютным, музыка — негромкой. Провоцировать оказалось некого — не
молодую же пару в углу возле пустой сцены разлучать. Сцена была с шестом,
блестящим таким. Шест Дениса умилил. Но хозяйки инвентаря на посту не
случилось. Ее недостачу как могла компенсировала пожилая белолицая официантка.
Она хотя бы выглядела не вульгарной и меню протянула безо всяких выкрутас.
Меню потрясало. Блюдо дня (200-граммовая отбивная на косточке с зеленью и
овощами) стоило как кофе в средней казанской забегаловке. Правда, робкое
намерение когда-нибудь что-нибудь здесь попробовать мистическим образом
протекло в желудок, который страшно разнервничался и потребовал оставить его в
покое до следующей пятилетки. Денис поспешно перелистнул несколько страниц и
уставился в напитки. Это слегка успокоило истоптанный путь к сердцу. Но
предвкушение пития было всего лишь не омерзительным — зато и не вдохновляло
ничуть. А вставать и уходить глупо. Не знаешь хода — иди с бубей, подумал
Денис, вспомнил Шарапова и заказал кофе. Для полуночи выбор был радикальным.
Зато правильным — Денис убедился в этом, как только еще не поставленная
официанткой на стол чашечка забросила Денису в нос первые частицы аромата.
Глоток подтвердил обоснованность ожиданий. Сайфиев откинулся на спинку стула и
прикрыл глаза. За спиной немедленно спросили:
— Я прошу прощения, в соседи примете?