– Гриднев, оставляю тебе моих конвойцев, будешь стеречь банк. Не то местные разворуют, а свалят на Соболева, – сказал генерал.
– Ваше превосходительство! Михал Дмитрич! – взвыл прапорщик. – Я тоже в Константинополь хочу!
– А кто будет Вагвагу Андгевну охганять? – укоризненно прокартавил д'Эвре.
Соболев достал из кармана золотые часы, со звоном откинул крышечку.
– Половина шестого. Часа через два – два с половиной начнет светать. Эй, Гукмасов!
– Слушаю, ваше превосходительство! – влетел в кабинет красавец-хорунжий.
– Собирай роты! Строить батальон в походную колонну! Знамя и барабанщиков вперед! И песенников тоже вперед! Пойдем красиво! Гульнору седлать! Живо! В шесть ноль-ноль выступаем!
Ординарец стремглав выбежал, а Соболев сладко потянулся и сказал:
– Ну-с, Варвара Андреевна, или стану героем почище Бонапарта, или сложу, наконец, свою дурную голову.
– Не сложите, – ответила она, глядя на генерала с искренним восхищением – уж до того он сейчас был хорош, истинный Ахиллес.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – суеверно поплевал Соболев.
– Еще не поздно одуматься! – встрепенулся Перепелкин. – Позвольте, Михаил Дмитриевич, я верну Гукмасова!
Он уж и шаг к выходу сделал, но в этот миг…
В этот миг с лестницы донесся грохот множества сапог, дверь распахнулась и вошли двое: Лаврентий Аркадьевич Мизинов и Фандорин.
– Эраст Петрович! – взвизгнула Варя и чуть не бросилась ему на шею, да вовремя спохватилась.
Мизинов пробурчал:
– Ага, он здесь! Отлично!
– Ваше высокопревосходительство? – нахмурился Соболев, видя, что за спинами вошедших синеют жандармские мундиры. – Откуда вы здесь? Я, конечно, допустил своеволие, однако арестовывать меня – это уж чересчур.
– Арестовывать вас? – удивился Мизинов. – С какой стати? Еле пробился к вам на дрезинах с жандармской полуротой. Телеграф не работает, дорога перерезана. Трижды был обстрелян, потерял семерых. Шинель вот пулей пробита. – Он показал дырявый рукав.
Вперед шагнул Эраст Петрович. За время отсутствия он совсем не изменился, только одет был по-цивильному, сущим франтом: цилиндр, плащ с пелериной, крахмальный воротничок.
– Здравствуйте, Варвара Андреевна, – приветливо сказал титулярный советник. – К-как у вас волосы отрасли. Пожалуй, так все-таки лучше.
Соболеву слегка поклонился:
– Поздравляю с б-бриллиантовой шпагой, ваше превосходительство. Это высокая честь.
Перепелкину просто кивнул, а напоследок обратился к корреспонденту:
– Салям алейкум, Анвар-эфенди.