Д'Эвре отпустил Варю, и она в ужасе шарахнулась в сторону.
Из-за мощной двери донесся приглушенный шум голосов.
– Назовите ваши условия, Анвар! – это был Эраст Петрович.
– Никаких условий! (Мизинов). Немедленно открывайте, или я прикажу подорвать дверь динамитом!
– Вы командуйте у себя в жандармском корпусе! (Соболев). Если динамитом – она погибнет!
– Господа! – крикнул по-французски д'Эвре, который был никакой не д'Эвре. – Это в конце концов невежливо! Вы мне не даете поговорить с дамой!
– Шарль! Или как там вас! – зычным генеральским басом заорал Соболев. – Если с головы Варвары Андреевны упадет хоть один волос, я вас вздерну на столбе, безо всякого суда и следствия!
– Еще одно слово, и я застрелю сначала ее, а потом себя! – драматически повысил голос д'Эвре и внезапно подмигнул Варе, словно отмочил не вполне пристойную, но ужасно смешную шутку.
За дверью стало тихо.
– Не смотрите на меня так, словно у меня вдруг выросли рога и клыки, мадемуазель Барбара, – вполголоса произнес д'Эвре своим обычным голосом и устало потер глаза. – Разумеется, я не стану вас убивать и ни за что не хотел бы подвергать вашу жизнь опасности.
– Да? – язвительно спросила она. – Зачем же тогда весь этот балаган? Зачем вы убили трех ни в чем не повинных людей? На что вы надеетесь?
Анвар-эфенди (про д'Эвре следовало забыть) достал часы.
– Пять минут седьмого. Мне понадобился «весь этот балаган», чтобы выиграть время. Кстати, за мсье младшего лейтенанта можете быть спокойны. Зная, что вы к нему привязаны, я всего лишь продырявил ему ляжку, ничего страшного. Будет потом хвастаться боевым ранением. А жандармы что ж, такая у них служба.
Варя опасливо спросила:
– Выиграть время? Зачем?
– Видите ли, мадемуазель Барбара, согласно плану, через час и двадцать пять минут, то есть в половине восьмого, в Сан-Стефано должен войти полк анатолийских стрелков. Это одна из лучших частей во всей турецкой гвардии. Предполагалось, что к этому времени отрад Соболева уже проникнет на окраину Стамбула, попадет под огонь английского флота и попятится назад. Гвардейцы нанесли бы по беспорядочно отступающим русским удар с тыла. Красивый план, и до последнего момента все шло как по нотам.
– Какой еще план?
– Я же говорю – красивый. Для начала чуть-чуть подтолкнуть Мишеля к мысли о соблазнительно оставленном пассажирском поезде. Тут вы мне очень помогли, благодарю. «Раскрыть книжку, попить горячего чаю» – это было великолепно. Дальнейшее было просто – мощное честолюбие нашего несравненного Ахиллеса, его неукротимый азарт и вера в свою звезду довершили бы дело. О, Соболев не погиб бы. Я бы этого не допустил. Во-первых, я к нему искренне привязан, а во-вторых, пленение великого Ак-паши послужило бы эффектным началом второго этапа Балканской войны… – Анвар вздохнул. – Жалко, что сорвалось. Ваш юный старичок Фандорин заслужил аплодисменты. Как говорят восточные мудрецы, это карма.