Казанзаки не удостоил ее ответом. Он щелкнул пальцами, и арестованного быстро выволокли наружу, а подполковник задержался, поглядывая вокруг с неопределенной улыбкой.
– Эраст Петрович, что же это! – звенящим голосом воззвала Варя к Фандорину. – Скажите же ему!
– Основание? – хмуро спросил Фандорин, глядя жандарму в воротник.
– В шифровке, составленной Яблоновым, заменено одно слово. Вместо Плевны – Никополь, только и всего. А между тем три часа назад авангард Осман-паши занял пустую Плевну и навис над нашим флангом. Так-то, господин наблюдатель.
– Вот и ваше чудо, Маклафлин, которое может спасти Тугцию, – донесся до Вари голос д'Эвре, говорившего по-русски довольно чисто, но с очаровательным грассированием.
– Не чудо, мсье корреспондент, а самая обычная измена, – усмехнулся подполковник, но смотрел при этом на Фандорина. – Просто не представляю, господин волонтер, как вы станете объясняться с его высокопревосходительством.
– Много б-болтаете, подполковник. – Взгляд Эраста Петровича опустился еще ниже, к верхней пуговице жандармского мундира. – Честолюбие не д-должно быть во вред делу.
– Что-с?! – Смуглое лицо Казанзаки задергалось мелким тиком. – Мораль читать? Вы – мне? Однако! Я ведь о вас, господин вундеркинд, успел кое-какие справочки навести. По роду службы-с. Физиогномия у вас получается не больно нравственная. Шустры не по летам-с. Кажется, выгодно жениться изволили, а? Причем с двойной выгодой – и жирное приданое приобрели, и свободу соблюли. Тонко сработано! Поздрав…
Он не договорил, потому что Эраст Петрович очень ловко, как кот лапой, смазал ему ладонью по пухлым губам. Варя ахнула, а кто-то из офицеров схватил Фандорина за руку, но тут же отпустил, потому что никаких признаков буйства ударивший не проявлял.
– Стреляться, – буднично произнес Эраст Петрович и теперь уже глядел подполковнику прямо в глаза. – Сразу, прямо сейчас, пока командование не вмешалось.
Казанзаки был багров. Черные, как сливы, глаза налились кровью. После паузы, сглотнув, сказал:
– Приказом его императорского величества дуэли на период войны строжайше запрещены. И вы, Фандорин, отлично это знаете.
Подполковник вышел, за ним порывисто качнулся полотняный полог. Варя спросила:
– Эраст Петрович, что же делать?