– Да, нехорошо, – согласился черноглазый. – Могли бы и сами догадаться. Не министр, а фельдфебель какой-то. Уж государь проявил такую щедрость! Тотлебену и Непокойчицкому – «Георгия» 2-й степени, Ганецкому – «Георгия» 3-й степени. А тут темляк.
– А что Соболеву? – живо спросила Варя, хотя с этими господами была незнакома. Ну да ничего, военные условия, да и случай особенный.
– Уж верно что-нибудь особенное получит наш Ак-паша, – охотно ответил черноглазый. – Если уж его начальник штаба Перепелкин сразу через звание скакнул! Оно и понятно – не может же капитанишка на такой должности состоять. А перед Соболевым нынче такие горизонты открываются, что дух захватывает. Везуч, ничего не скажешь. Если б его не портили страсть к вульгару и дешевой эффектности…
– Тсс! – прошипел второй. – Идут!
На крыльцо неказистого дома, гордо именуемого «походным дворцом», вышли четверо военных: император, главнокомандующий, цесаревич и румынский князь. Александр Николаевич был в зимнем форменном пальто, на эфесе сабли Варя углядела яркое оранжевое пятнышко – не иначе как пресловутый темляк.
Оркестр грянул торжественный Преображенский марш.
Вперед лихо выкатился гвардейский полковник, отсалютовал и звонким, подрагивающим от волнения басом зачеканил:
– Ваше им-ператорское величчество! Па-азвольте от офицеров вашего личчного конвоя пре-паднести ззза-латую саблю с надписью «За храбрость»! В оз-намено-вание са-авместной рратной службы! Куплена на личные средства офицеров!
Один из флигель-адъютантов шепнул Варе:
– Вот это ловко. Молодцы!
Государь принял подарок, вытер перчаткой слезу.
– Благодарю, господа, благодарю. Тронут. Всем вышлю от себя по сабле. Полгода, так сказать, из одного котелка…
Он не договорил, только махнул рукой.
Вокруг растроганно засморкались, кто-то даже всхлипнул, а Варя внезапно увидела в чиновной толпе, стоявшей подле самого крыльца, Фандорина. Этот-то как сюда попал? Невелика фигура – титулярный советник. Однако тут же разглядела рядом с Эрастом Петровичем шефа жандармов, и все разъяснилось. В конце концов, истинный-то герой пленения турецкой армии – Фандорин. Если б не он, здесь бы сейчас парадов не устраивали. Тоже, наверно, награду получит.
Эраст Петрович поймал Варин взгляд и состроил ипохондрическую гримасу. Всеобщего воодушевления он явно не разделял.
После парада, когда она весело отбивалась от черноглазого флигель-адъютанта, все пытавшегося найти общих петербургских знакомых, Фандорин подошел и, слегка поклонившись, сказал:
– Прошу извинить, господин п-полковник. Варвара Андреевна, нас с вами хочет видеть император.