Не стоит усложнять себе задачу, делать ее двойной. Сейчас неважно, убийца ли тот, кто прислал ухо. Сейчас необходимо выяснить, кто это сделал. Очень возможно, что человек, отрезавший ухо, и окажется Потрошителем. Московский фокус с бандеролью отличается от лондонского одним существенным обстоятельством: об убийствах в Ист-Энде знала вся британская столица и, в сущности, «пошутить» мог кто угодно. В данном же случае подробности вчерашнего злодеяния известны весьма ограниченному кругу лиц. Сколько таких? Очень мало, даже если прибавить ближайших друзей и родственников.
Итак, каковы координаты отправителя «бандерори»?
Человек, не обучавшийся в гимназии, но все же получивший достаточное образование, чтобы написать слова «высокоблагородию» и «коллежскому» без ошибок. Это раз.
Судя по коробочке от Кузнецова и пудренице от Клюзере, человек небедный. Это два.
Человек, не просто осведомленный об убийствах, но и знающий о роли Фандорина в расследовании. Это три.
Человек, имеющий доступ к моргу, что еще более сужает список подозреваемых. Это четыре.
Человек, владеющий хирургическими навыками. Это пять.
Чего уж больше?
– Маса, извозчика! Живо!
Захаров вышел из прозекторской в кожаном фартуке, черные перчатки перепачканы какой-то бурой слизью. Лицо опухшее, похмельное, в углу рта – потухшая трубка.
– А-а, губернаторово око, – вяло сказал он вместо приветствия. – Что, еще кого-нибудь ломтями нарезали?
– Егор Виллемович, сколько т-трупов проституток у вас в леднике? – резко спросил Эраст Петрович.
Эксперт пожал плечами:
– Как велел господин Ижицын, теперь сюда тащут всех гулящих, кто окончательно отгулял. Кроме нашей с вами подружки Андреичкиной за вчера и сегодня доставили еще семерых. А что, желаете поразвлечься? – развязно осклабился Захаров. – Есть и прехорошенькие. Только на ваш вкус, пожалуй, нет. Вы ведь потрошёнок предпочитаете?
Патологоанатом отлично видел, что неприятен чиновнику, и, кажется, испытывал от этого удовольствие.
– П-показывайте.
Коллежский советник решительно выпятил вперед челюсть, готовясь к тягостному зрелищу.
В просторном помещении, где горели яркие электрические лампы, Фандорин первым делом увидел деревянные стеллажи, сплошь уставленные стеклянными банками, в которых плавали какие-то бесформенные предметы, а уж потом посмотрел на обитые цинком прямоугольные столы. На одном, подле окна, торчала черная загогулина микроскопа и там же лежало распластанное тело, над которым колдовал ассистент.
Эраст Петрович мельком взглянул, увидел, что труп мужской и с облегчением отвернулся.