— Ну не совсем научный и уж точно не "самый засекреченный" раз, как только я снял шлем, вы сразу меня узнали, — ответил Андрей.
— А как же я мог не узнать лейтенанта, который спас мне жизнь?
— Я не знаю. Но как бы там ни было, вы не похожи на забывчивого, как некоторые. — К тому же я уже давно не лейтенант.
— О, вижу, господин капитан, — отшутился Власов.
— Да, и это, пожалуй, единственный плюс. Потому что когда я забываю о своём звании, то меня посещает шальная мысль: "А на чёрта мне сдался этот Стэнк?".
— Да, там действительно было жарко, — ответил командующий и поёжился. Впрочем, разговор не об этом. Говорят, вы создали нечто действительно экстраординарное?
— Идея не нова. Но только в последнее время мы смогли преодолеть некоторые проблемы технического характера. Основная новизна заключается в программном обеспечении. Впрочем, даже не новизна. ПО наших устройств — это новейший прорыв в области кибернетики и заодно электроники. Нам пришлось начинать всё буквально с нуля, как бы дико это не звучало.
— Да, и такие эксперименты заняли у вас немногим более десяти лет. — Позвольте поинтересоваться, каких же результатов вы добились? — спросил генерал.
— Все комментарии только после испытания на полигоне, — с загадочной улыбкой произнёс Андрей.
— Ох уж мне эта проклятая секретность, — с тоской сказал командующий.
— И не только она, Леонид Борисович. Ну вот и началось, смотрите сами.
И все, находившиеся в командной рубке МПЗ, с любопытством посмотрели на мониторы и систем внешнего наблюдения.
Над молочно — белой снежной равниной Антора поднималось кровавое солнце и рубиновым огнём освещало ту часть бесконечной ледяной степи, где был расположен полигон.
Был рассвет 2310. 13. 11.
Восемь часов двадцать минут по Ричмонду.
Начались испытания.
Пять боевых машин покинули свои укрытия в толще льда и в струях пара вырвались на поверхность. Со стороны полигона, представляющего собой до мельчайших деталей воссозданную базу Аркарианцев, на атаку незамедлительно последовал ответ.
Как огненные стрелы, хлестнули из замаскированных туннелей лазерные лучи. Пытаясь нащупать ускользающую цель, судорожно завертелись ракетные и пушечные башни. Генерал знал, что это невозможно, но он мог поклясться, что слышит, как с нарастающим грохотом из шахт вырвались стремительные карандаши ракет и желтыми струями выхлопов расчертили багровый восход здешнего неласкового на тепло солнца.
И уже на подлёте к набирающим скорость агрегатам превратились в ослепительные облака раскалённого газа.
В МПЗ было тихо. Только слышно, как четко и громко комментировали события у терминалов лейтенанты.