В следующую секунду он увидел мелькнувшее у машины розовое пятно. Высокий человек в розовой рубашке легким движением дотронулся до похитителя со стилетом, и тот, выронив оружие, повалился на спину. Мужчина, толкнувший Еву, развернулся на каблуках, но вдруг застыл, словно парализованный. Скрывавшийся в «Тритоне» человек отпустил Еву, и она, подхватив Марусю, бросилась прочь от машины.
— Ева! — что было силы крикнул Гумилев.
Через несколько секунд он уже обнимал жену и дочь. В отдалении хлопнули дверцы машины, серебристый «Тритон», взревев мотором, покинул место происшествия, разогнав оказавшихся на пути торговцев. Ни поверженных похитителей, ни мужчины в розовой рубашке видно не было.
— Что произошло? Где вы были? — Гумилев опустился на колени перед Марусей, гладил ее по волосам, пытаясь убедиться, что с малышкой все в порядке.
— Мы гуляли, просто гуляли, — от пережитого напряжения Ева готова была расплакаться. — Потом появились эти люди, показали полицейские жетоны, попросили пройти в машину, чтобы урегулировать какое-то недоразумение... Я почувствовала неладное, но они были так настойчивы... А потом... ты же сам видел!
— Но почему вы не отвечали на мои звонки? Я звонил вам раз сто!
— Звонил? — Ева достала их сумочки телефон и закусила губу, увидев, сколько было неотвеченных вызовов от Андрея. — Прости меня, ты беспокоился о нас? Прости, прости, прости!
— При чем здесь прости! Из-за твоей беспечности вас с Марусей едва не похитили!
— Похитили? — глаза Евы расширились. — Так эти люди — не полицейские?
Словно отвечая на ее вопрос, на площадку перед парком, ревя форсированными движками, вылетели две машины с эмблемой полиции Сингапура. Одетый в белую тропическую форму офицер подошел к Гумилеву.
— Мистер Гумилев, я капитан Чжао, полиция Сингапура. Мы получили сообщение от мистера Санича о том, что вам требуется помощь. Я и мои люди готовы обеспечить вам необходимую защиту.
— Вы вовремя, мистер Чжао, — Гумилев отряхнул джинсы. — Мою жену и дочь пытались похитить. Только что. Здесь. Какие-то люди, предъявившие полицейские жетоны.
Лицо Чжао закаменело.
— От имени полиции Сингапура я приношу вам свои самые глубокие и искренние извинения.
Но Гумилев не собирался тратить время на китайские церемонии.
— Мы возвращаемся в Москву, капитан. Немедленно. Я хочу, чтобы моя семья находилась под охраной ваших людей вплоть до того момента, когда мы сядем в самолет.
— Разумеется, сэр. Но я хотел бы попросить вас и вашу жену дать подробные показания об этом прискорбном инциденте. Я лично проведу самое тщательное расследование. Подобные преступления не должны оставаться безнаказанными.