Мерзавец Рашид стоял в двух шагах позади азиата и мял в руках пляжное полотенце. Походил он при этом не на телохранителя могущественного нефтяного магната, а на официанта, нечаянно опрокинувшего бокал с вином на смокинг клиента и простившегося с надеждой на чаевые.
Михаил Борисович шумно отфыркался и поплыл к краю бассейна.
— Извините, что я прибыл без приглашения, — сказал азиат на хорошем русском языке, поднимаясь из шезлонга. — Мое имя Чен.
— А мое имя — Михаил Борисович Беленин, — мрачно проговорил олигарх, вылезая из воды. Рашид бросился к нему с полотенцем. Беленин вырвал полотенце у него из рук и принялся вытираться. — И ты наверняка обо мне слышал, а вот я о тебе слышу впервые. Рашид, почему посторонние на палубе?
Рашид не успел ответить, впрочем, кажется, он не особенно и спешил.
— Возможно, вы не слышали обо мне, господин Беленин, — сказал азиат. — Но вы наверняка слышали о человеке, которого я представляю. Это Уильям Уорвик, председатель совета директоров компании «Уорвик Петролеум».
Беленин, разумеется, знал Уорвика. После техасского рейнджера Дика Чейни старик Уорвик считался самым могущественным нефтяным королем Североамериканского континента. Но их отношения никак нельзя было назвать дружескими — особенно после торговой войны, которую с подачи Уорвика Конгресс США объявил дочерним предприятиям сырьевой империи Беленина.
— И что от меня нужно Уорвику? — довольно надменно спросил Михаил Борисович.
— Собственно говоря, мистеру Уорвику не нужно от вас ничего, — с обезоруживающей откровенностью отозвался азиат.
— Наоборот, он хочет предложить вам чрезвычайно выгодный проект, касающийся разработки нефтяных месторождений арктического шельфа и прокладки трубопровода через…
— Дела я обсуждаю в офисе, — оборвал его Беленин. — А сейчас, Чен-или-как-тебя-там, я отдыхаю. Потрудись покинуть яхту. Рашид!
— Михаил Борисович, — лицо телохранителя приобрело еще более жалкое выражение. — Я бы с удовольствием, но сами видите…
Он страдальчески поднял брови. Беленин, проследив направление его взгляда, обернулся и замер.
На палубе было полным-полно посторонних людей в черной, незнакомой Беленину форме, с короткими автоматами в руках. Все они стояли довольно далеко от бассейна, но было понятно, что стоит проклятому азиату моргнуть, и автоматы их застрекочут, как швейные машинки.
Михаилу Борисовичу стало страшно. Он привык к тому, что на Лазурном Берегу можно отдыхать, не опасаясь ни визитов российских бандюганов, ни наездов местной мафии — здешняя полиция работала четко. На самый крайний случай на яхте имелась охрана — восемь бывших спецназовцев и верный, как пес, Рашид, знакомый Беленину еще по родной Казани. Но охранников нигде не было видно, а Рашид пребывал в полнейшей прострации.