– Мне было нечего надеть. Он поставил кувшины на стол.
– И ты выбрала… гм? – выдохнул он, поняв наконец, что она использовала в качестве одежды. Пустое место на стене, где недавно висел гобелен, объяснило, почему на ней нечто вроде римской тоги.
В дверь тихо постучали. Он сделал Гвин знак скрыться в спальне.
В двери стояла Мод, в руках был поднос с едой.
– Еда, милорд, – сказала она шепотом, будто это сообщение было тайной.
Он принял поднос и затворил дверь.
– Иди сюда, – позвал он, гляди в темный дверной проем, ведущий в спальню, и поставил поднос на стол. – Поешь.
Не прошло и пяти секунд, как Гвин оказалась возле стола.
– Славно, – бормотала она с полным ртом, пережевывая хлеб с сыром.
– Гм.
Под его пристальным взглядом она подняла голову и посмотрела на него.
– А ты не хочешь присесть? – спросила Гвин.
Он опустился на скамью напротив и скрестил руки на груди.
Ее темно-зеленые глаза прошлись по его фигуре, потом взгляд переместился на лицо.
– А поесть?
Он взял кусочек сыра и положил в рот. Губы Гвиневры изогнулись в улыбке:
– Ты послушный.
– Очень.
– Всегда?
– Чаще, чем ты.
Смех, которым было встречено это заявление, был очаровательным. Она запрокинула голову, и темные локоны, упавшие на плечи, приподнялись, обнажая изящную шею. Его взгляд охватил ее всю, и внимание Гриффина привлек синяк.
Он подался вперед на скамье.
– Когда ты покончишь с едой, я полечу тебя, – сказал он грубо.
Она опустила голову и пробормотала что-то неразборчивое. Вся армия Стефана могла бы маршировать, направляясь к их убежищу, и он бы этого не услышал. Много лет его сердце не билось так громко и бурно. Желание дотронуться до нее было таким сильным, и она была так близко, что у него перехватило дыхание.
Такого не должно было случиться. Она могла бы быть обернута мешковиной и скрыта в стоге сена, но и это бы не помогло. Образ ее обнаженного тела, простертого под ним, с черными волосами, разметавшимися по подушке, был ярче, чем что-либо, виденное им до сих пор.
– Знаешь, я не ожидал встретить такую женщину, как ты. Она ответила слабой улыбкой:
– Думаю, ты согласишься, что мы оба глупо себя ведем.
– Лишены здравого смысла?
– Совершенно лишены.
Он откинулся назад и сказал ровным голосом:
– Мне бы хотелось, чтобы ты хорошенько подумала, Рейвен, прежде чем случится что-нибудь такое, о чем ты позже пожалеешь.
– Пожалею?
Она покачала головой, и улыбка ее потускнела:
– Думаю, едва ли. Другое дело, что мне есть о чем сожалеть.
– Как и мне. И я не хочу, чтобы эта ночь дала еще один повод для сожалений.
– Я убеждена, что мы слишком часто сожалеем о том, о чем не должны сожалеть, но мир устроен так, а не иначе, даже если мы восстаем против такого порядка вещей.