Ей следовало обо всем этом позаботиться, а иначе он обречен.
– Миледи?
Она подняла глаза и встретила ровный взгляд Адама Глостера, устремленный на нее.
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом сказала:
– Вы проделали ради короля долгий и. опасный путь, Адам Глостер. Король будет вам благодарен.
Он опустил взгляд на поверженного принца. В глазах его она разглядела тревогу.
– Это ничто по сравнению с тем, что мы должны попросить сделать вас.
Он протянул ей руку.
Она приняла ее, и он крепко сжал ее пальцы.
– Я думаю, вы и не подозреваете, о чем вас просят, но нам известно, что вы преданная королю леди и сделаете все возможное.
Она испугалась:
– Что вы хотите сказать? Я знаю, о чем меня просят – спасти милорда принца и, таким образом, королевство.
Он выпустил ее руку и коротко поклонился:
– Миледи, как лучше отсюда выбраться?
Она указала на складские помещения, откуда они пришли. Едва видимая в полумраке лестница располагалась на расстоянии двадцати ярдов и вела вверх, в темноту.
– И куда ведет эта лестница?
– В господские покои, – сказала она и добавила после паузы: – В мои комнаты.
Они молча последовали за ней по крутой лестнице. Им пришлось миновать три пролета, прежде чем они добрались до площадки, дальше следовали новые каменные ступени. Наконец они добрались до верха лестницы и оказались на другой лестничной площадке, вырубленной в скале. Перед ними была дверь под аркой, тоже вырубленная в камне, темная и безмолвная. Они остановились.
– Дайте мне выяснить, свободен ли путь, – сказала она шепотом и подняла щеколду.
Дверь открылась наружу, и они вышли в дальний конец лестничной площадки. Если бы кто-нибудь из них оступился, ему пришлось бы лететь глубоко вниз, не меньше чем на четыре этажа, кувыркаясь по винтовой лестнице.
Адам молча смотрел на нее.
Гвин оглядела гобелен, прикрывавший вход внутрь. Он висел на стене хозяйской спальни и представлял собой изысканный кусок шелка с вышитыми на нем сценами охоты на лис и волков на фоне зеленых холмов и отдаленного дома за холмами.
Теперь гобелен казался ей обмякшей тряпкой, едва отделявшей ее от обезумевшего мира. Наконец они добрались до главного холла.
– Вам дано королевское разрешение делать все, что сочтете нужным, миледи, – тихо сказал Адам.
Она кивнула.
– Это весьма обременительная честь, которую мы вменяем вам в обязанность.
– Я дала слово. Эверут держит слово. Мой отец принял бы это бремя.
Она с трудом сглотнула.
– И Роджер сделал бы то же самое. Мой брат Роджер. Принц Эсташ был его другом.
Она сжала губы, чтобы сдержать непрошеные слезы, готовые хлынуть из глаз.