— Я так и думала, — выдохнула Андреа. — Так и думала, что это он.
— Кто?
— Ричард Роуз.
— Прости, Андреа, я знаю, этот человек много для тебя значил, но…
— Ничего он для меня не значил! А теперь уж и того меньше. Я приглашала его иной раз на ужин, потому что он один из Компании. В конце концов, Ричард бывает забавен. Но он никогда не нравился мне, никогда!
— Это не Ричард Роуз. Я тоже подозревал его, потому что при наших встречах в Садах Монсеррате Роуз всегда держался враждебно. С ним было трудно иметь дело, не то что с Сазерлендом.
— Так это не он?
— Сначала я ушам своим не поверил. Мне в голову не приходило, что этот человек уже тогда был завербован.
— Филби ведь мог и солгать.
— У меня на руках имеются документальные свидетельства дальнейшей его деятельности. Все эти бумаги, выкраденные из архивов Штази, все они в твоем доме.
— Если это был он, я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
— Не знаю, разумно ли это, Андреа, — вздохнул Фосс. — И Филби, и Блейк были люди беспощадные. Они пожертвовали сотнями агентов, но, смею тебя заверить, Мередит Кардью стоит их обоих вместе взятых.
В ту ночь они крепко спали, алкоголь убаюкал их. Проснулись поздним утром и впервые занялись любовью. Горничные весело щебетали в коридоре.
Днем Фоссу стало худо, начались боли. Они помчались на такси в аэропорт, сели на самолет до Лондона. К одиннадцати вечера Андреа удалось доставить Карла в больницу имени Джона Рэдклиффа, и почти сразу же его, корчившегося от невыносимой боли, на каталке увезли в специализированный раковый корпус в Оксфорде — в Черчхилл. Там боли удалось снять, и к следующему утро состояние Карла считалось стабильным.
Врач сообщил Андреа, что жить Карлу осталось считаные дни, в лучшем случае — полмесяца. Фосс просил забрать его домой. Андреа оплатила услуги частной медсестры, которая должна была приходить дважды в день. Фосс лежал в ее постели с капельницей, которую он мог регулировать сам, но компьютерный чип следил за тем, чтобы не произошло передозировки морфина.
Андреа не поднималась в мансарду, не включала компьютер Фосса. Она так и не узнала, что все файлы сожрал неведомо откуда взявшийся вирус, что кто-то побывал в доме и забрал наиболее ценные документы из чемодана. Весь день она сидела рядом с Фоссом и читала ему вслух — вот что было важно для них обоих.
Вечером она приготовила легкий ужин, а перед сном, около одиннадцати, выпустила Эшли во двор. Она стояла на крыльце, на свету, а собака растворилась в темноте. Ночь была мягкой и благоуханной, но Андреа накинула кардиган и придерживала его полы на уровне груди, хотя и понимала, что озноб бьет ее изнутри. Она старалась не думать, она просто знала, что ей придется снова пройти через это, снова пройти весь мучительный процесс смирения, умирания, привыкания к слову «никогда». Никогда, совсем никогда, даже через миллион лет. Отныне и навсегда. Вечность небытия.