Ваня скорчил рожу и пробормотал.
– Узнаю ваш стиль, братец.
Хронометр впечатлял. Он был полностью покрыт каким-то составом, очень гладким на ощупь. Как ни пытался Иван карябнуть ногтем поверхность – у него ничего не получилось.
"Ай да братец! Ай да сукин сын!"
К ключам прилагалась совсем короткая записка.
"Возможно, это тебе или твоим потомкам, когда-нибудь пригодится"
Мысленно следующие десять минут Иван провёл в Монте-Карло и Лас-Вегасе. В одном сундучке оказались золотые украшения: цепи, цепочки, кулоны, браслеты и кольца. И сотня здоровых золотых монет украшенных смутно знакомым профилем.
Маляренко пригляделся – ну точно, на тяжёлом золотом кружке был отчеканен его собственный нос картошкой.
"Ну ну, а тут у нас что?"
Во втором сундучке оказался почти такой же набор, но из серебра. Правда монеты там были разные. Большие, как и золотые, поменьше и совсем мелкие, навроде копеек.
"Мда…"
В глубокой задумчивости Маляренко запер оба ящика, спрятал ключи в карман и отправился на новоселье.
"Братец, братец… Как же ты выложился, чтобы ради меня всё это сделать. Ведь просто сон увидел и поди ж ты…"
Иван остановился и попытался вспомнить лицо двоюродного брата. Почему-то вспомнились капитанские погоны, щёгольские усики и фуражка. Иван крепко-накрепко зажмурился.
"Ну же, ну! Это же тебе, млять, не чужой человек. Он же тебя, оказывается, любил, искал и прожил полжизни думая о тебе! Ну вспомнись, Ваня…"
Вспомнилась только злобная усмешка и их последняя драка в юности.
Три одинаковых комнатки по двенадцать квадратных метров, Маляренко поделил просто. В одну заселился он сам, в другую – Юра с Настей, у которой уже прилично выпирал живот, а в третью заселилась Машка и несколько ящиков и бочонков. В доме Звонарёва жил он сам с Ксенией, студентки и Алла с Леной. Таким образом на "улице" не осталось никого.
Прошло почти два месяца после возвращения Ивана в посёлок. Название ему так и не придумали, просто называя посёлок "посёлком". Жизнь устаканилась и текла спокойно и размеренно. Каждое утро Иван, как и в прежней жизни, "ходил на работу" – то есть ездил на рыбалку. Юрка занимался солью и охотой, а Звонарёв мастерил мебель и прочую мелкую ерунду. Женщины тоже распределили обязанности между собой и в результате, каждый спокойно имел три-четыре часа свободного времени. Снова, как и прежде, начались песни у костра и танцы по вечерам. От ушедших куда-то на юг Лужине с его ребятами не было ни слуху – ни духу. Перед уходом Юра попытался разузнать, где они живут и как их, "если что" найти, но наткнулся на тяжёлый взгляд Сергея и получил информацию о том, что их "если что, самих найдут".